Предыстория добычи абхазской нефти имеет множество противоречивостей. К концу 1970-х были обнаружены и предварительно разведаны первые месторождения. Тогда руководство Грузинской ССР убедило Москву в нецелесообразности «создавать из Абхазии нефтяную автономию». Главным аргументом грузинских влиятельных лиц в пользу этого стал тот факт, что добыча нефти может привести к новым абхазским требованиям статуса либо союзной республики, либо автономной республики в составе РСФСР. Но в то же время тбилисские власти просили в случае решения об освоении этих ресурсов, учесть приоритетные потребности «остальной» Грузии в нефти и увеличивать привлечение именно специалистов-грузин, а не абхазов в разработку абхазской нефти.
Ситуация изменилась с развалом Союза и образованием независимых кавказских республик. При этом, добившаяся трудным путем независимости Абхазия, обладая данными по собственным энергоресурсам, не располагала средствами для их разработки. А ее непризнанный статус не позволял кому-либо из крупных компаний вкладывать значительные деньги в освоение ее шельфа.
В 1998 году грузинские власти предприняли попытку передачи прав на разработку «своего» участка шельфа Черного моря (абхазский шельф в Тбилиси всегда считали своей территорией) американской компании Anadarko Petroleum. В 2000 году Anadarko Petroleum и национальная компания «Грузнефть» создали СП Anadarko Georgia, которое получило лицензию сроком на 25 лет на поиск и добычу нефти на черноморском шельфе. Но, поскольку по политическим причинам интересы Абхазии здесь учтены не были, дальше планов дело не пошло.
Признание независимости Абхазии Россией в 2008 году изменило ситуацию в прямо противоположную сторону. Теперь инвестирование в нефтяные месторождения независимой Абхазии, по крайней мере со стороны государственных компаний, стало менее рискованным.
Сегодня шельфовая нефть, в период затяжного экономического кризиса, помноженного на пандемию короновируса, может стать точкой отсчета быстрого, комплексного социально-экономического развития Абхазии. Следствием чего может стать повышение роли Абхазии в мировой экономике и политике. Ведь именно с нефти «стартовали» в 1960-х, например, Кувейт, Бахрейн, Бруней, Катар. Сегодня это те же небольшие по размерам государства, одни из наиболее высокоразвитых стран мира. Причем с очень высоким уровнем жизни и социальным обеспечением своего населения.
К тому же, возвращаясь в историю стоит напомнить, экс-президент РА Сергей Багапш уже в далеком 2009 году предельно четко сформулировал отношение к вопросу о добыче нефти: «Абхазия, как и другие причерноморские страны будет разрабатывать месторождения нефти в Черном море». В этот же период Правительство Абхазии и российская компания «Роснефть» договорились о проведении дополнительной уточняющей разведки и обустройстве нефтяных месторождений на абхазской территории. По предварительным оценкам профильных ведомств республики, экспертов «Роснефти» и Федерального агентства России по недропользованию, общие запасы черного золота в РА оцениваются, как минимум, в 300 млн тонн, и расположены они в основном вблизи её черноморского побережья. Ввиду сравнительно низкого спроса в Абхазии на нефть, она, при освоении большинства месторождений, может стать одним из крупнейших не только на Кавказе, но и в бывшем СССР экспортером нефти, опередив даже Азербайджан.
Интерес российской госкомпании к разработке черноморских недр может быть достаточно обоснован и тем, что, во-первых, у «Роснефти» есть положительный опыт работы на шельфе, во-вторых, условия черноморского шельфа выгодно отличаются от шельфа Сахалина и тем более Северного Ледовитого океана. Наладить необходимую инфраструктуру в Абхазии обойдется значительно дешевле, чем на Крайнем Севере.
Достаточно долго руководители республики предпочитали плыть по течению, решая тактические, сиюминутные задачи. Решится ли Абхазия на серьезные экономические реформы и пойдет ли по пути экономически развитых нефтяных республик решать только ей, но ответ, по-моему, очевиден.