Захват 19 мая военной базы Аль-Мастума в провинции Идлиб озвучил новую террористическую группировку в Сирии – исламистскую коалицию «Джейш аль-Фатх» под руководством «Фронта ан-Нусра». Ключевым в этой формулировке из фронтовых сводок является слово «коалиция». Именно действия новой антисирийской коалиции, ставшие результатом мартовских переговоров Эрдогана в Эр-Рияде, приводят сегодня к отступлению сирийской армии сразу на нескольких фронтах. Взятие боевиками «Исламского государства» Пальмиры стало кульминацией весеннего наступления. На очереди – Латакия и Дераа. Наступление террористов сразу с трёх флангов (север, центр, юг) означает взятие Дамаска в кольцо с единственным выходом в Ливан. Саудовская Аравия, Катар и Турция планируют свергнуть Асада уже к концу года, однако США рассчитывают на затягивание сирийского конфликта до 2018 года.
На разницу стратегий США и восточной коалиции указывает автономность их действий в Сирии. Если США делают ставку на «умеренных», то «антиасадовский треугольник» целенаправленно собирает армию из радикальных исламистов. Размежевание союзников с США произошло по причине лояльности Вашингтона к Тегерану на ядерных переговорах. Обама не может пожертвовать своей главной дипломатической победой – заключением ядерной сделки с Ираном, так как она должна помочь Хиллари Клинтон выиграть президентские выборы в США в 2016 году. Поэтому Пентагон вынужден готовить светскую армию против Асада в Иордании и Турции, а саудиты, Катар и Анкара – совместно на оккупированной территории Сирии.
Прежде всего, новая коалиция устранила конкуренцию между террористами, объединив их под единым командованием центральной ставки в городе Идлиб. Новая структура под названием «Джебхат фатх» включает в себя девять формирований, самые крупные из них: «Фронт ан-Нусра», «Ахрар аш-Шам» и «Джунуд аль-Акса». Для усиления боевого ядра нового террористического фронта против Асада саудовский король Салман даже согласился на участие в проекте катарских «Братьев-мусульман». Саудия и Катар совместно финансируют новое объединение, в то время как турки координируют разработку военных операций и разведку.
В задачу идлибской группировке поставлено наступление на Латакию и Алеппо. Захват Идлиба в конце марта открыл через провинцию Хама дорогу на средиземноморское побережье Сирии. 19 мая был начат артиллерийский обстрел Латакии. В 55 км от города, в районе Джиср-аш-Шугур, сконцентрировано три тысячи боевиков «Фронта ан-Нусра».
Одновременно на юге США, Иордания и саудиты объединили 58 вооружённых структур, придерживающихся умеренной идеологии Сирийской свободной армии (ССА). Центр управления южной группой находится в Иордании, где Пентагон организовал лагерь для подготовки 15 тысяч умеренных боевиков из числа дезертиров, неарабских нацменьшинств, «Бригады Фарука» и остатков ССА. В её задачу входит захват городов Дераа и Кунейтра для блокирования помощи Дамаску от ливанской Хезболлы.
Северо-восток Сирии, провинции Ракка и Дейр-эр-Зор, находятся под контролем «Исламского государства». Захват игиловцами Пальмиры сократил расстояние до Дамаска до 240 км. «Исламское государство» в этой стратегии террористического союза может действовать самостоятельно как запасной игрок Катара. Катар, претендующий на прокладку газопровода в Европу через Сирию, не отдаст здесь свои завоевания саудитам, даже если согласился на временный тактический союз с Эр-Риядом на севере. Столкновения «Фронта ан-Нусра» с ИГ 17 – 18 мая на сирийско-ливанской границе в горном районе Арсаль также развенчивают союз двух конкурентов за сирийский газовый поток – Саудии и Катара.
Для России и Ирана весеннее наступление террористического фронта в Сирии означает только одно. Перефразируя известную фразу Великой Отечественной: «Отступать некуда. Позади – Дамаск». До последнего времени основную финансовую нагрузку по поддержке сирийского режима нёс Иран. Однако в условиях падения цен на нефть Тегерану тяжело одновременно участвовать в конфликтах в Сирии, Ираке и Йемене и нести эти огромные расходы в одиночку. После приближения ИГ к Багдаду премьер-министр Ирака провёл срочные переговоры в России на высшем уровне. Их результатом стала заявка российского МИД максимально обеспечить обороноспособность стран «на переднем фронте борьбы с терроризмом».
источник