Формирование абхазской диаспоры началось в 19 веке, когда значительная часть населения Западного Кавказа вынуждена была стать «махаджирами». После завершения многолетней Кавказской войны люди покинули свою историческую родину, и нашли убежище в Османской империи, где проживают и по сей день. Выходцы из абхазской диаспоры сыграли значительную роль в установлении связей между советской Россией и турками, а также в выработке ее внешнеполитических приоритетов.
Точное количество абхазов диаспоры неизвестно, так как в проводимых в Турции переписях населения, данные представлялись либо по религиозному принципу (не выделяя этничность), либо по родному языку (за полтора века для многих потомков абхазских мухаджиров таковым стал турецкий). По данным, в Турции сегодня находятся более 200 абхазско-абазинских сел, расположенных в 20 провинциях этой страны.
Несмотря на то, что Анкара не признает независимость Абхазии (на Южном Кавказе Турция всегда апеллировала к принципам «территориальной целостности»), для Сухума открыто свое маленькое «окошко». В ходе грузино-абхазской войны Анкара смотрела сквозь пальцы на жесткую критику грузинской политики в прессе, а также на массовые акции протеста в поддержку Абхазии, сбор средств, направлявшихся в помощь этой республике.
После войны 1992-93 гг. начались экономические контакты между отдельными турецкими бизнесменами и Абхазией. Некоторое время между турецким и абхазским берегом Черного моря даже действовало прямое пассажирское сообщение. Таким образом абхазские власти надеялись решить возникшие демографические проблемы за счет возвращения потомком махаджиров. В республиканском Законе о гражданстве четко декларируется следующий пункт: «Республика Абхазия признает право и поощряет возвращение на историческую Родину проживающих за пределами Республики Абхазия соотечественников абхазской диаспоры».
Однако «великого возвращения» не состоялось, количество репатриантов в современную Абхазию исчисляется сотнями, но не тысячами. Между тем, некоторый вклад в восстановление республики представители диаспоры все же внесли. Так, например, репатрианты получили доступ в управленческие структуры. Турецкими абхазами был построен отель «Ясемин» почти в центре Сухума. Они же наладили экспорт угля и леса из Абхазии.
Во время «пятидневной войны», как и в 1992-1993 гг., представители абхазской диаспоры в Турции также достаточно активно отстаивали свою позицию, требуя от своего правительства не принимать односторонние прогрузинские меры.
Но несмотря на тесное сотрудничество абхазской диаспоры и ее активное влияние в Турции, все же ждать скорого признания от Анкары не стоит – слишком тесны связи с США, НАТО, ЕС. Более того, после признания независимости Абхазии Российской Федерацией, турецкое «окно» потеряло свое значение и превратилось в «форточку» из-за нежелания Турции расширять экономическое сотрудничество с нашей страной. При этом политическая и финансовая поддержка республики со стороны Анкары, имеющей серьезное влияние на Тбилиси, могла заставить Грузию быть корректнее в вопросах заявлений о «территориальной неприкосновенности» и подтолкнуть ее к подписанию договора о неприменении силы. Очевидно, спешка в таком деле неуместна, но более активная позиция диаспоры поможет турецким властям осознать тот факт, что Абхазия уже не станет частью Грузии.