Совершенно недвусмысленно «предсказанный» российскими властями арест Алексея Навального в аэропорту сразу по возвращении его в Россию и последовавшие за ним акции протеста запустили на Западе очередной раунд антироссийской истерии и, как всегда, разговоров о санкциях.
«Закоперщиками», естественно, выступила прибалтийская «бригада Госдепа». К санкциям против российских чиновников, ответственных за задержания на митингах в выходные, призвали министерства иностранных дел Эстонии, Латвии и Литвы. А президент Польши Анджей Дуда в интервью британской Financial Times заявил, что санкции ― «единственный способ заставить [Россию] соблюдать международное право» (Какое международное право? Разве происходящее с гражданином России Навальным и пресечение несанкционированных протестных акций не сугубо внутреннее дело России по всем нормам международного права?)
Ладно прибалты, у них и «кошка бросила котят» ― повод для антироссийских санкций, но и глава МИД Франции Жан-Ив Ле Дриан (страны, считающейся одним из ключевых партнеров России в Европе) заявил в эфире радиостанции France Inter, отвечая на вопрос о необходимости усиления санкций в отношении России: «Что касается санкций, необходимо их сделать действительно действенными (вот как! ― Авт.) И дискуссии на эту тему пройдут завтра на Евросовете (имелось в виду заседание Совета министров иностранных дел ЕС. ― Авт.)».
Анонсировал тему санкций в «Твиттере» и глава внешнеполитического ведомства ЕС Жозеп Боррель. Блок будет пристально следить за судьбой Навального и делать выводы, которые отразятся на отношениях с Россией, предупредил он.
В итоге же, как сообщил вечером 25 января тот же политик, «главы МИД призвали освободить Навального и всех задержанных в ходе несанкционированных акций 23 января», однако «ни одна страна Евросоюза на заседании Совета ЕС не предложила ввести новые санкции в отношении России из-за ареста Алексея Навального». Также он подтвердил, что намерен посетить в первую неделю февраля Москву.
Т. е. не только «действенных», но и, казалось бы, сугубо «ритуальных» санкций типа внесения в санкционный список российских чиновников уровня руководства ФСИН (внесшей представление на арест Навального) или начальства московской полиции и Нацгвардии не последовало.
Особенно же «впечатляет» причина ― «ни одна страна». А как же прибалты с поляками, французы? Очевидно, что сработала часто применяющаяся в ЕС схема обеспечения «единства», когда «диссидентов» за кулисами убеждают не настаивать официально на своей позиции.
В данном случае сложившиеся «обряды» не позволяли противникам санкций открыто, официально выступить против них (а любые решения в ЕС принимаются консенсусом, т. е. для блокирования новых санкций достаточно было одной страны), но с их горячими сторонниками была проведена «разъяснительная работа» (не будем гадать, на самом заседании или после него), и они просто не стали вносить соответствующие предложения.
Понятно, что аргументы для тех же прибалтов были весьма вескими и наверняка включали в себя и непубличные, но чувствительные проблемы для «ослушников», и исходили они от ведущих стран ЕС, прежде всего Германии (её официальные лица, осуждая Россию, по теме санкций говорили весьма уклончиво). Да и позиция французского министра была лишь ответом на прозвучавший в интервью вопрос.
Похожим образом обстояло дело и несколько месяцев назад, когда речь шла о реакции Запада собственно на «отравление» Навального, которое, если «принять за основу» западную версию этого происшествия, было неизмеримо более тяжелым «проступком» российской власти, чем абсолютно законные арест оппозиционера и меры по поддержанию общественного порядка.
Стоит обратить внимание на то, что, пока остальные западные лидеры практически никак не реагировали на госпитализацию российского оппозиционера, Германия в течение нескольких часов отправила своих врачей в Омск, а затем и самолёт для его вывоза из России.
А если бы, скажем, Навальный оказался в Британии, куда ведут реальные следы отравителей российского оппозиционера? Очевидно, в этом случае было бы куда более сильное давление на прочие страны западного блока с требованием максимально жёстких санкций против России, причем шансы Навального остаться в живых были бы куда меньшими.
В результате и сам вывоз, и то, что «тело» находилось в Германии, сделало последнюю фронтменом Запада в ситуации с Навальным: оттуда шёл основной поток новостей и резких заявлений, тональность которых, достигнув определенного пика, начала постепенно снижаться.
Те же Меркель и Маас говорили о том, что санкции могут затронуть и СП-2, но оказалось, что Берлин был бы «против того, чтобы этот инцидент с Навальным стал двусторонним вопросом как немецко-российский конфликт... Для нас важно, чтобы были не германо-российские последствия, а европейские; когда применяется нервнопаралитическое вещество из группы “Новичок”, это нарушение международного договора, реакция может быть только международная».
А раз нужна «международная реакция», двусторонний проект (завершение строительства «Северного потока ― 2») под неё не подпадает. Такую формулировку можно считать вершиной политической казуистики, ведь проект действительно прежде всего российско-германский, а большинство других стран ЕС или его ярые противники, или не имеют к нему отношения, т. е. если бы Германия выступила с предложением о его заморозке, то легко бы его поддержали. Но судя по всему, немцы кулуарно попросили союзников не настаивать на этом.
Германия же со своим ключевым союзником Францией (не менее немцев заинтересованной в России) стала автором проекта решения о санкциях, касавшимся лишь девяти физических и одного юридического лица (Государственный НИИ органической химии и технологии [ГосНИИОХТ], который разработал «Новичок» еще в советское время). Можно сказать, сугубо символическое действо.
Первопричину такой сдержанности немцев можно видеть в том, что, во-первых, санкции малоэффективны, а во-вторых, бьют по той же Германии как бы не сильнее, чем по России. Как следует из протокола пленарного заседания бундестага от 13 января 2021 года, в Министерстве экономики и энергетики ФРГ располагают следующими цифрами, которые касаются активов и денежных средств россиян и российских компаний, попавших под вступившие в силу 17 марта 2014 года ограничения со стороны Евросоюза: в 2018 году Германия занесла в санкционную базу данных свыше 485 тысяч евро, Ирландия ― 24 тысячи евро, Италия ― почти 94 тысячи евро, Нидерланды ― 806 евро, Кипр ― более 3 миллионов евро.
В 2019 году размер замороженных активов и средств в ФРГ составил почти 337 тысяч евро, в Ирландии ― почти 77 тысяч евро, в Италии ― 148 тысяч евро, в Нидерландах ― 819 евро. В 2020 году Германия занесла в базу данных сведения о 341 тысяче евро замороженных счетов и активов, Нидерланды ― 761 евро.
Итого за шесть лет (с 2014 года) Германия «заморозила» активы и денежные средства россиян и российских компаний, попавших под санкции ЕС, на сумму порядка 1,8 миллиона евро. На этом фоне, по данным немецкого правительства, торговый оборот между ФРГ и Россией в 2014 году составил 67,7 миллиарда евро, в 2015 году ― 51,5 миллиарда, в 2016 году ― 48 миллиардов евро.
Депутат фракции «Альтернатива для Германии» в бундестаге Антон Фризен в беседе с РИА Новости назвал эффект от санкций «плачевным», при этом он отметил, что ущерб для немецкого бизнеса глобален и уже привел к потере «тысяч рабочих мест, особенно в бывшей ГДР».
По словам Фризена, «Альтернатива для Германии» выступает за «полную и быструю отмену санкций», это может стать «во времена коронавируса бесплатной программой восстановления экономики» Германии.
Как заявил ранее глава комитета по экономике и энергетике бундестага Клаус Эрнст («Левые»), экономический ущерб, который Евросоюз понес от санкций в отношении России, только за период с марта 2014 года по конец 2015 года составил около 42 миллиардов долларов США. Этот эффект парламентарий обозначил как friendly fire («дружественный огонь»), который «не отвечает интересам Германии и Европы».
Но конечно, дело не только в деньгах, хотя речь идет об очень крупных суммах, а и в геополитике. Тот же СП-2, безусловно, не столько коммерческий, как «дежурно» заявляют и в Берлине, и в Москве, а геополитический проект, призванный обеспечить безопасность поставок энергоносителя из России в Германию от любых «неожиданностей», которые могут произойти на территории незалэжной.
Напомню, решение о реализации СП-2 было принято в 2015 году, сразу после украинской «революции достоинства», когда, казалось бы, общий фон для старта масштабных российско-западных проектов был крайне неблагоприятным.
То, что тогда Германия запустила этот проект, напрямую связано именно с украинскими событиями. Причем опасались немцы не столько собственно киевских правителей, сколько получивших вместе с контролем над Украиной отличную возможность «сыграть» на украинской трубе американцев.
Контроль над жизненно важными маршрутами поставки энергоносителей ― сильнейший рычаг давления на любое государство. А в данном случае удобство в том, что при необходимости можно обойтись и без публичных демаршей: крупная авария, теракт, мало ли что может произойти на крайне изношенной украинской ГТС.
Можно говорить о том, что конфликт интересов вокруг СП-2 ― это вершина айсберга более глубинных противоречий в западном мире, где, с одной стороны, лидеры «старой Европы», Германия и Франция, добиваются большей независимости от заокеанского «старшего брата», хотят играть более самостоятельную роль в глобальной геополитике и заинтересованы в развитии партнерских отношений с Россией (о чем их лидеры достаточно регулярно заявляют), а американцы и их верные сателлиты (Великобритания, прежде всего, а также мелкие восточноевропейцы) стараются этому всячески помешать.
Регулярно устраиваемые масштабные антироссийские провокации типа «отравления» Навального, дальнейшее развитие комбинации с ним в попытку спровоцировать крупные беспорядки в России ― все это направлено и на то, чтобы под давлением «общественного мнения» и мейнстримных СМИ заставить «староевропейцев» следовать общезападной антироссийской парадигме, торпедировать любые их попытки сближения с Россией.
Стоит обратить внимание, что на фоне «дежурных» заявлений из-за ареста Алексея Навального и протестов в России Ангела Меркель публично предложила помощь института имени Пауля Эрлиха в усилиях по регистрации российской вакцины «Спутник V» в ЕС. Учитывая, какое политическое значение российское руководство и лично Владимир Путин придают продвижению российской вакцины (а тут речь идет о самом «престижном» европейском рынке), такой жест похож на своеобразную форму извинений за то, что Германии приходится принимать активное (внешне) участие в антироссийском шабаше.
И снова отметим, что в этот раз обошлось даже без формальных санкций, причем, повторюсь, чтобы вопрос о них не был официально поставлен немецкой дипломатией (и, возможно, не только ею) пришлось провести большую закулисную работу.
Судя по всему, причина в жесткой позиции Москвы, четко обозначившейся после «отравления» Навального, которая не хочет больше быть вечным «плохим парнем» и недвусмысленно дает понять желающим партнерских отношений, что это улица с двусторонним движением (об этом прямо сказал Владимир Путин на Давосском форуме). Такое партнёрство в России не рассматривают как некое «великое снисхождение» со стороны Германии и Ко, ради которого можно терпеть постоянные унижения.
При обоюдном интересе должна быть и «обоюдная вежливость», как бы говорит Москва, а при отсутствии оной Россия вполне может обойтись без такого «партнерства», ведь еще вопрос, кому оно нужнее.
И такая позиция начинает давать результат: уже немцам приходится воздействовать на своих атлантических союзников, требуя снижения градуса антироссийских демаршей, причем касаться это будет не только балтийских «шестерок», но и их суверенов.
Что, впрочем, не означает, что санкционные игры закончились, наверняка будут новые провокации, шумные пропагандистские кампании и прочие попытки давления на Россию и её потенциальных партнеров. Относительно твердости их позиции также достаточно сомнений. И тем не менее тенденция налицо.
Дмитрий Славский