Убийство херсонской активистки Катерины Гандзюк не стало последней каплей, переполненной чашей или даже сигналом к майдану-3. Да, пошумели ее побратимы первую неделю, устроили пикеты под зданиями МВД, потребовали отставки руководителей силовых структур…
Но тема явно иссякает. С одной стороны потому, что украинское общество получило иммунитет к таким убийствам еще со времен журналиста Гонгадзе, чьих заказчиков искали 18 лет, а потом просто закопали замороженное тело в присутствии американского посла на одном из киевских церковных подворий. С другой – ликвидация Гандзюк стала очередной и привычной уже расправой над активистами-антикоррупционерами-ветеранами Майдана. Катюха, как ее называют побратимы, была не первой, а 150 в длинной цепочке борцов за европейские ценности и демократические принципы. Кстати, именно эту цифру назвал Генпрокурор Юрий Луценко с трибуны ВР, пытаясь соскочить с темы подобных расследований. Ибо ни одно резонансное дело последних лет, так и не было раскрыто ГПУ. А работать-то есть над чем.
Например, председатель Национального союза журналистов Украины Сергей Томиленко рассказал в Афинах о безнаказанных нападениях на журналистов и активистов, ставших нормой в постмайданной Украине. Горькую правду Томиленко поведал на конференции журналистских союзов стран Средиземноморья и Черного моря, где признал, что ситуация с физической агрессией в отношении украинских журналистов является чрезвычайной. По его словам, только с начала 2017 года зафиксировано 143 инцидента в отношении работников СМИ и борцов за все хорошее против всего плохого. Примечательно, что невзирая на высокие мировые индексы физической безопасности журналистов, главу СЖУ беспокоят не массовые расправы с общественниками, а … преследование украинских журналистов в России, Крыму и «оккупированном Донбассе».
Тело Гандзюк, как говорится, еще не остыло, а Томиленко волнует судьба заключенного в России Романа Сущенко, который жив-здоров. Может, как раз потому, что сидит в российской тюрьме? Иначе, его ожидала бы участь бердянского АТОшника Виталия Олешко, застреленного среди белого дня побратимами, или правозащитницы регионального разлива Ирины Ноздровской, зверски зарезанной летом прошлого года. Естественно, никаких подвижек в расследовании этих громких убийств не наблюдается, хотя каждое из них становилось причиной общественного резонанса. Например, дело Ноздровской несколько недель не сходило с экранов центральных ТВ, Генпрокурор и глава МВД называли поиск убийц делом чести, однако очередной «сакральный труп» так и остался «висяком».
Чему удивляться? Всего-то один случай из полусотни нападений, ранений, избиений активистов всех мастей - от антикоррупционеров до представителей ЛГБТ-сообщества. Но чаще и больней всего достается тем, кто разоблачает махинации постмайданной власти и силовых структур, грабящих страну под европейскими лозунгами.
Так, в прошлом году в Полтаве была зверски избита судья Лариса Гольник: она обвинила мэра областного центра Мамая в попытках подкупить ее с целью закрытия антикоррупционного дела, возбужденного против градоначальника. А в 2018 году в центре Одессы ножом был ранен член общественного совета при НАБУ, представитель местного «Автомайдана» Виталий Устименко – покушение на него связывают с мэром города Трухановым. Можно еще вспомнить нападения на одного из самых известных активистов, главу общественной организации «Центр противодействия коррупции» Виталия Шабунина – его несколько раз обливали зеленкой и другими веществами, повредив глаза. Сам член общественного совета при НАБУ заявил, что в атаках против него участвовали не нанятые отморозки, а вполне себе законные сотрудники полиции. Вообще, несложно заметить, что во всех случаях «прессования» активистов, первую скрипку играет власть – мэры, депутаты и их помощники, сотрудники правоохранительных органов. Никаких вандалов в балаклавах, никаких «титушек» - только власть, полиция, криминал под крышей МВД или СБУ. И это уже не секрет ни для кого.
«Ведь неспроста зачастили подобные нападения. Реваншик, при молчаливом согласии Педро, абы не мешали барыжничать и дорисовали голоса на выборах. Одесса, да и не только, стала феодальной вотчиной продажных депутатов, ментов и разгула бандитизма», - так прокомментировали в соцсетях нападение на одесского автомайдановца Устименко. Грубо, но справедливо. Потому как коррупция, поразившая центральные органы власти, быстро спустилась на региональный уровень, где с помощью местных активистов добывались самые лакомые куски госсобственности.
Вспомним, только Одесский припортовый, не говоря уж о менее значимых предприятиях. Ну, а когда результат был получен, все стратегические объекты благополучно перешли в руки, «которые ничего не крали», общественников просто стали зачищать. Одних, потому что требовали поделиться, других - за то, что слишком много знали. Борьба с коррупцией обернулась против самих борцунов. Проще говоря, революция начала пожирать своих «онижедетей».
Собственно говоря, рушится вся система общественного контроля, многие годы любовно выстраиваемая в Украине ее внешними кураторами. Сотни фондов, агентств и центров, начиная с 2000 года создавали в стране систему общественного резонирования – в каждой редакции, например, сидел агент влияния, которого в нужный момент призывали в строй. Самые яркие примеры: оранжевая революция и революция гидности, стержнем которой становились «юные и светлые лица», требующие изменений в стране и свержения коррупционной власти. И Кучма и Янукович на себе испытали мощь общественного напора. Причем, в обоих случаях активисты майданов сразу встраивались в новую систему «честной власти». Сначала, их просто имплантировали в ВР или Кабмин, как было в случае «апельсиновой революции»- тогда парламент был копией сцены майдана. После госпереворота 2014 года его кураторы учли прежнюю ошибку и поставили «смотрящих» за представителями «новой честной власти»: глазами и ушами западных хозяев Украины стали активисты всех мастей, которых ковали из неполживых медийщиков, волонтеров, ветеранов обоих майданов. В конце-концов, не мог один Байден за всеми усмотреть...
Партии, общественные организации, правозащитные структуры также были вовлечены в схему «наздора за властью». Как говорится, на то и щука в реке, чтоб карась не дремал. Апогеем этой работы стало превращение общественных активистов в профессию – недаром же журналисты и антикоррупционеры уже ставятся в один ряд. Более того, журналистика стала подменяться общественными работами: последние исследования грантовой медиа-конторы «Детектор-медиа» показали, что только в одной из четырех редакций штат укомплектован профессиональными журналистами: все остальные - аматоры-любители, занятые либо партийной пропагандой, либо - внимание! - антикоррупционными расследованиями, разоблачением схем и раскрытием связок между криминалом и силовиками, властью и бандитами.
Глубокое погружение общественников в дебри криминальных и коррупционных схем очень быстро привело к тому, что стерлась тонкая грань отделяющая справедливость от заработка. Активисты заняли нишу рэкетиров, только с приставкой «общественные». Тем более, что у каждой уважающей себя антикоррупционной конторы имеется информационная база поддержки, которая обеспечивает мгновенный СМИ-резонанс.
Это позволяло давить не только на предпринимателей, но и на депутатов городских и областных советов, и на региональных чиновников, больше всего боящихся информационной огласки - ведь деньги любят тишину. Но, вот парадокс: именно кампания по втягиванию общественников в борьбу с коррупционным спрутом привела к массовым избиениям и убийствам «расследователей». Они стали витриной, разбить которую и не жалко и не опасно. Можно сказать, что антикоррупционеры исполнили для власти роль своеобразной «небесной сотни»: активистов майдана подставили под пули ради политической целесообразности, активистов антикоррупционного фронта - ради финансовой. Причем, в обоих случаях организаторы были уверены в своей безнаказанности. Победителей не судят. А после того, как победители и подпитываемый ими криминалитет образовали прочную спайку, бояться и вовсе стало нечего. Ведь ни одно резонансное дела в Украине так и не было раскрыто, начиная от расстрелов на майдане и заканчивая убийствами общественников, политиков, волонтеров. Кстати, это признал и лично Луценко, просящийся в отставку: ведь ГПУ сегодня окружена портретами фигурантов громких дел, до которых так и не дошли руки у Генерального.
За год до выборов система антикоррупционной борьбы дала сбой. Причин много – от перехода контроля за НАБУ и САП в руки Банковой до общественной усталости от деятельности волонтеров. Именно поэтому число жертв антикоррупционной борьбы растет в геометрической прогрессии, а на поверхность выплывают некрасивые истории о бизнесе активистов, которые за работу по очистке получали жирные преференции.
Кураторы борцунов не ожидали, что «онижедети» отобьются от рук и вместо разоблачения нечистых на руку представителей власти и силовых структур сами подсядут на «схемы». Более того, станут наймитами тех, с кем их поставили беспощадно бороться.
Вот тут история неподкупной и принципиальной херсонской активистки Гандзюк, играет совсем другими красками. Начать с того, что все, кто сегодня требует найти и покарать заказчиков убийства умалчивают о том, что она была и депутатом местного совета и советницей градоначальника и кандидатом в депутаты по одному из мажоритарных округов Херсонской области. То есть, банальной госслужащей, ничем не отличающейся от сотен тысяч себе подобных… Но чиновников не сильно жалуют, а вот активистов привечают и сочувствуют. Небольшая манипуляция, и из чиновницы, помогающей городским властям обделывать темные делишки, Катя Гандзюк превратилась в знамя регионального антикоррупционного противостояния. Более того, в жертву регионального реванша, ибо к ее убийству уже приплели бывшего нардепа – регионала Алексея Журавко. Якобы, именно его помощником является главный подозреваемый поэтому делу - Игорь Павловский, которого арестовала СБУ. Да, исполнителями покушения являются герои АТО, но вот заказчиков пытаются найти в «региональной среде»: не подставлять же политиков из пропрезидентского окружения – арестованный Павловский до недавнего времени был помощником депутата от блока Петра Порошенко. Тот уже открестился от подчиненного и спешно его уволил, хотя осадочек остался. Ведь «правая рука» парламентария Паламарчука был известным на весь Херсон бандитом. Причем, бандитом, который после революции гидности оказался встроенным в систему «честной власти».
Об этом рассказал Алексей Журавко: «Я прекратил любое общение с Павловским еще задолго до госпереворота 2014 года, поэтому даже не знаю как комментировать глупость о моих с ним связях. Я прекрасно знал, что он бандит. Но бандит оказался в структуре украинской власти. Да, Херсонская область, к сожалению стала образцом региона, где люди облаченные властью являются и самыми крупными преступниками. Я вырос с ними в одном городе и знаю, кто чего стоит. Павловский бандит. Паламарчук - бандит еще более крупного уровня. Скажу просто - очень страшный и нехороший человек. По сути - региональный серый кардинал. Павловский - это его верный исполнитель. Многие печальные вещи, которые проходили в Херсонской области, увы, связаны с их именами. В украинских СМИ пишут, что Екатерина Гандзюк боролась с коррупцией в Херсонской области и поэтому у них был резон ее ликвидировать. Да никакого резона у них не было. Гандзюк была плоть от плоти той системы, которая сложилась в Украине с 2014 года. Она разжигала русофобию, поддерживала противозаконные сносы памятников, травлю неугодных, факельные шествия националистов. Произошло сращивание криминала, власти и так называемых активистов и волонтеров грантоедов, к которым и относилась Гандзюк. Она имела прекрасные отношения с мэром Херсона, и они совместно доили область и город как им заблагорассудится. Херсонская область маленькая, те, кто был неугоден и кого не устраивала эта система - вынуждены были уехать, потеряв все. Как видите, я сижу в Москве и не могу вернуться на родину. А Паламрчук, Павловский, прекрасно вписались в эту систему. Как, например не вписался Вячеслав Мангер. Он себя прекрасно чувствовал в Херсоне и при Ющенко, и при Януковиче, и при Порошенко. Сейчас он глава облсовета. Гандзюк не только не боролась с коррупцией, она была одним из звеньев коррупционной цепи, как профессиональная активистка».
Журавко особо отмечает, что майданные активисты вроде Гандзюк придают преступной власти легитимность в глазах власти. А на деле – занимаются ровно тем же, что и их «подопечные». И та же Гандзюк, по свидетельству херсонцев, за элементарные справки для оформления земли выбивала по 500-700 долларов. Видимо, активистка просто перешла дорогу кому-то из подельников. Или слишком завысила свои аппетиты: на выборы ей нужны были деньги. Впрочем, убивать ее вряд ли хотели, скорей, стремились напугать, но перегнули палку - точь в точь, как в деле с Гонгадзе. Инцидент исполнителя, как говорится.
Но теперь из малоизвестной «активистки» сделают предвыборный жупел, потому что перед выборами постмайданные группировки начнут дележ власти и денег. «Это повод усилиться радикалам в Херсонской области. Используя дело Гандзюк» как предлог борьбы с коррупцией и бандитизмом, наоборот, усилятся националисты и радикалы, они будут проводить рейдерские захваты, устраивать поборы на селе, будут терроризировать полицию и так далее», - уверен Журавко. И СБУ в этом поможет: назначат «крайнего», и он либо будет убит, либо ему дадут уехать из страны, например в Крым. «А потом будут ломать комедию, что убийца скрывается в России. Николай Паламарчук не тот человек, который мог бы вляпаться таким образом. При всех его скверных моральных качествах, он специалист своего дела, со знанием розыска, опытом следователя. Он и не от таких вещей уходил. Будьте уверены, он вывернется. Для этого у него есть и возможности и средства», - резюмировал бывший нардеп. Он не верит, что «труп Гандзюк» станет спусковым крючком нового майдана.
Скорей, мы можем говорить об очередном доказательстве того, что в постмайданной Украине произошло мощное сращение власти и криминала. Причем, если до майдана его адептов пугала спайка бизнеса и власти, то после революции достоинства желание европейской демократии и антикоррупционного очищения обернулось таким вот монстром. Которого легитимизировали именно общественные активисты, волонтеры и борцы за чистоту рук. Теперь вот пожинают собственные плоды, поскольку власти начали сильно мешать «антикоррупционные киллеры» - за последние полгода до выборов нынешним «можновладцам» необходимы средства любой ценой, их будут выколачивать из бизнесменов, выбивать из олигархов, выдаивать и присваивать у внешних кредиторов. Размах большой, ведь это, может быть, последняя жатва. И «борцуны», которые раньше помогали строить преступную сеть, теперь стали мешать.
Отсюда и резкий скачок заказных покушений и нападений, причем достается не только молодой поросли, но и опытным бойцам антикоррупционного фронта. Так, недавнее столкновение автомобиля Сергея Лещенко с фурой на окружной дороге явно не случайность, а предупреждение. Как и атаки на его партнера по борьбе Мустафу Найема, которого патриоты пытались бить на митинге, посвященном памяти той же Гандзюк. Наглядная иллюстрация про благие намерения, которыми вымощена дорога в ад: ведь несколько поколений общественных активистов строили в Украине демократию европейского типа без коррупции и олигархов, но в результате пришли к латиноамериканской диктатуре и невиданной продажности политиков и чиновников всех мастей.
источник