2017 год — как, впрочем, и каждый год — принес Ближнему Востоку немало нового. Часть событий войдет в историю, другие же вскоре забудутся, несмотря на то, что они сильно повлияли на жизнь отдельных жителей нашего региона – египтян, сирийцев, курдов и многих других.
Ситуация в 2017 году на Ближнем Востоке изменилась радикально и, видимо, необратимо. В первую очередь, это касается положения в Сирии и Ираке (победа Асада и его союзников над ИГИЛ, запрещенной в России), на примере чего можно сделать вывод об окончательном провале американской политике в регионе (конец «Проекта Великого Ближнего Востока») и появления нового стратегического треугольника – Москва-Анкара-Тегеран.
Катар
Параллельно этому в 2017 году несмотря на визит Трампа в Саудовскую Аравию с целью укрепить проамериканскую коалицию, а может быть и благодаря этому визиту, от салафитского блока отпал влиятельный Катар, который уже давно имел ряд разногласий с Эр-Риядом. Катар недвусмысленно стал искать сближения с Турцией, Ираном и Россией, то есть с новым стратегическим треугольником («Три Империи»). Попытки задавить Катар блокадой со стороны Саудовской Аравии и США не удались, и еще один влиятельный региональный игрок, оказывавший решающую поддержку многим салафитским структурам (прежде всего «Братьям-мусульманам») оказался на противоположной от атлантизма стороне.
Саудовская Аравия
В этом году в центре всеобщего внимания оказалась именно Саудовская Аравия — закрытое и консервативное королевство, носящее имя правящей семьи Ас-Саудов. Во многом это — заслуга наследного принца, 32-летнего Мухаммада бин-Салмана, любимого сына престарелого короля. Еще будучи министром обороны, бин-Салман ввязался в нескончаемую войну в Йемене, показав Западу и своему собственному народу, что против Ирана намерен действовать решительно. В этом году анти-иранская риторика стала еще более агрессивной, и конфликт с Катаром, отказавшимся получать приказы из Эр-Рияда, не замедлил себя ждать.
Вместе с Манамой, Абу-Даби и Каиром, наследник престола объявил Дохе шах, исключив эту страну из совета по сотрудничеству арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), а потом мат, введя на неограниченный срок экономическую блокаду. В США его сначала поддержали, а потом вспомнили, что в Катаре расположена огромная американская военная база «Аль-Удейд», и что сворачивать эту базу никто не собирается. Однако до конца года «сульха» так и не произошла, даже под давлением Вашингтона.
Зато улучшились отношения с Израилем, и в саудовской прессе одна за другой начали появляться статьи о том, что, в отличии от Ирана, Израиль никогда не угрожал Эр-Риаду. Далеко не всем в королевстве ваххабитского ислама нравится такой расклад, однако на фоне бешеной популярности наследного принца их голоса пока не так слышны.
Тем временем, бин-Салман разрешил женщинам водить автомобиль, распорядился об открытии кинотеатров и мобилизовал вокруг себя молодежь, составляющую свыше 70 процентов населения страны. В конце года он пошел ва-банк и объявил войну коррупции, а заодно и своим личным врагам, предоставив им комфортные апартаменты в одном из дворцов на окраине Риада, правда — без права выхода.
В наступающем году Саудовская Аравия продолжит балансировать между реформами и традициями, а также пожинать плоды малоуспешной войны в Йемене. Любопытно, как поведет себя наследник престола в отношении поддержки, которую Саудовская Аравия оказывает сегодня радикальным исламистским группировкам в Юго-Восточной Азии и Африке, где на саудовские деньги усердно насаждается ваххабизм. Пока этот факт никак не совместим с заявлениями Мухаммада бин Салмана о необходимости реформировать ислам и способствовать большей терпимости в Саудовской Аравии.
Иордания
Июльские события вокруг Иерусалима и мечети Аль-Акса вызвали куда больше интереса в Аммане, нежели в самой Палестинской автономии и любой другой арабской стране. Большинство населения Иордании — палестинцы. «Братья-мусульмане», запрещенные в Египте, не были объявлены вне закона в этой стране, и в момент беспорядков вокруг мечети Аль-Акса вновь подняли голову.
Последним аккордом стал инцидент в квартире одного из израильских охранников, где на него напал носильщик мебели. В результате того инцидента погибли двое иорданцев, а посольство не удавалось эвакуировать в течении 24 часов. С тех пор израильский посол не может вернуться в Амман, а отношения между странами — в свое привычное русло. Иорданский парламент потребовал разорвать отношения с Израилем, впрочем, роль парламента в иорданском королевстве не очень сильна, и выполнять требования парламентариев король Абдалла не стал.
В 2017 году Иордания стала одной из сторон, подписавшей договор с США и Россией о пограничных зонах, которые будут находиться вне доступа для иранских и проиранских элементов. С одной стороны, Иран, с другой ИГИЛ — так маленькая Иордания, которая принимает миллионы беженцев из Сирии и Ирака, оказалась между молотом и наковальней, что способствовало росту ее зависимости и от США, и других стран-доноров. В 2018 Иордании придется решать все те же проблемы — находить выход из кризиса в отношениях с Израилем, иначе под угрозой окажется крупный проект по соединению Красного и Мертвого моря, а также решать проблемы беженцев, радикального ислама и зашкаливающей безработицы.
Йемен
В 2017 Йемен продолжал быть раздираемым кровавыми конфликтами. К концу года был убит экс-президент Али Абдаллах Салех, который ранее был союзником хуситов. В целом хуситы смогли выстоять и сохранить свои позиции, несмотря на прямую интервенцию Саудовской Аравии. Более того, им неоднократно удавалось нанести ответные удары, достигая подчас окраин Эр-Риада.
Таким был для Ближнего Востока 2017 году. Остается лишь пожелать удачи тем, кто продолжает бороться за перемены и реформы, столь необходимые этому неспокойному региону, и надеяться на то, что наступающий год будет более мирным и спокойным, чем предыдущий.