Невозможность вернуть Донбасс в сферу своего влияния вызывает у беглых нацистов резко отрицательную реакцию, похожую на фантомные боли у тех, кто потерял часть тела. Чаще всего они выражаются в гневных отрицаниях исторической, культурной, экономической и политической самобытности шахтёрского края.
Несколько дней назад очередной такой плевок в адрес восставшего против бандеровщины народа появился на страницах киевского евролиберального журнала «Фокус». Его автор — переехавший в Винницу бывший доцент Донецкого университета, филолог-украинист и литератор Олег Соловей.
Личность достаточно одиозная: ещё в конце 1980-х годов он был одним из активистов необандеровского движения в Донецке, а с 1999 года издавал совершенно не пользовавшийся спросом литературный альманах «Кальміюс»: название представляет собой западноукраинский вариант произношения топонима «Кальмиус» — реки, на берегах которой расположена шахтёрская столица.
Летом 2014 года пан Соловей наивно верил в то, что каратели быстро разгромят ополченцев: «Я уходил, будучи абсолютно уверенным, что оставляю свой район на неделю-две…» Не вышло: враги недооценили силу духа народа, вставшего на путь справедливой борьбы за право быть собой.
Потерпев поражение, бандеровский «доцент-литератор» занялся мелочной местью во Всемирной паутине тем, кто не захотел прогибаться перед нацизмом: «Нет никакого «дээнэровского ДонНУ», эти предатели давно уволены. Не могу только одного понять, почему их не лишают учёных званий и степеней. Пусть развлекаются «ВКонтакте» и в подобных виртуальных гетто. Их участь печальна. Ни с кем из них я не общаюсь. Предатели мне омерзительны. Они хуже русских, хуже любого врага. Я не знаю, кто такие «писатели ДНР». Их для меня тоже не существует…»
То есть, для него все, кто не с ним — отрезанный ломоть. И вообще, по мнению этого «мыслителя» надо во что бы то ни стало отгородиться от другой стороны баррикад.
Пан Соловей пренебрежительно отзывается о своём коллеге по литературному цеху, не пожелавшему покидать родной город в трудное время: «Если он остался — мне очень жаль. Но обстоятельства бывают разные, я понимаю. Возможно, он просто не может выехать. Хотя сам я такие отговорки, как правило, даже не выслушиваю. Оккупированную территорию необходимо оставлять. Чтобы когда-нибудь вернуться и снова честно жить на своей земле…»
Это мы уже не раз проходили в истории, и не только в отечественной, но и мировой, когда к человеку, оставшемуся на занятой противником земле, автоматически клеился ярлык предателя. Ни к чему хорошему подобное отношение не приводило: среди несправедливо оболганных попадались те, кого чувство обиды впоследствии действительно приводило в стан неприятеля.
Зато на новом месте пану Соловью живётся весьма привольно. Вот он и заливается соловьём: «Винница — славный город, это город для жизни. Для радости. Здесь много солнца и воздуха. Великолепная река Южный Буг. Осенью и зимой тут бесподобные туманы. Здесь хочется жить и работать. Здесь мне легко дышать… В Донецке было слишком много «русского мира». То есть ещё до войны, хочу сказать… Здесь же я его не вижу и не слышу. Я наконец-то живу в Украине и чувствую себя дома. В определённом смысле я не хотел бы уезжать из Винницы. Если совсем честно, то чувствую, что мне будет сложно снова возвращаться в Донецк…»
По сути дела это слова человека, который жил в Донбассе, но никогда не любил его, если точнее — любил ту иллюзию, которую хотел видеть, но совсем не то, что есть на самом деле. Он считал, что Донбасс — это та же Украина, но с некоторыми региональными особенностями, которыми можно пренебречь ради великих евроатлантических устремлений. Во что вылилось это пренебрежение, комментарии излишни.
Отсюда утробное рычание и скрежет зубовный беглеца по отношению к земле, где родился, вырос и состоялся как специалист: «Главный миф — это существование Донбасса как какого-то отдельного феномена. Несколько лет перед войной я везде говорил и писал, что Донбасса давно уже нет. Он умер вместе с Советским Союзом, не тревожьте мертвеца, ни к чему это…»
Все мы знаем басню про лисицу в винограднике, когда голодная героиня, отчаявшись сорвать гроздь, утешает себя тем, что плоды незрелые и невкусные: раз я не могу тебя достать — ты плохой! Примерно такие же мысли сквозят, наверное, со страниц практически каждого блога уехавшего из Донбасса необандеровца.
Многие из них прекрасно понимают, что нет им пути назад даже в том маловероятном случае, если Донбасс вдруг снова окажется в составе Украины. Слишком много в бандеровских сердцах и душах скопилось чёрной ненависти к героическому шахтёрскому краю, чтобы она позволила этим отщепенцам вернуться.
Александр Дмитриевский
источник