Москва. Библиотека ИНИОН. 13,5 млн. единиц хранения, из них 10 млн. были в сгоревшем здании. Четвертая по размеру фондов библиотека в России. Лучшая библиотека Европы по общественным наукам. Была. Ключевое слово - была.
Потери от пожара оцениваются в 15% от фонда, это около 1.5 млн. единиц хранения. Оцифрована была лишь малая часть. Наряду с периодикой и современными изданиями, которые могут быть восстановлены, в фондах хранились уникальные рукописи в единственном экземпляре.
Вы вдумайтесь в это!
1.5 миллиона сгоревших книг и рукописей!
Сколько из них потеряно безвозвратно? Десять тысяч? Сто?
Пусть даже безвозвратно потеряна тысяча. Это тысяча чьих-то жизней - жизней, потраченных на то, чтобы написать, сохранить и донести до нас какие-то мысли, идеи, фрагменты истории - через десятки, а может быть даже через сотни лет.
Нам говорят о фальсификации истории - так вот она, история - 1.5 миллиона историй одномоментно сгорело в центре Москвы.
Не под обстрелами в Донецке, не под бомбежками в Сталинграде, не в блокадном Ленинграде - в мирное время в центре Москвы.
Александрийская библиотека сгорела по время войны - это была трагедия.
Библиотека ИНИОН сгорела в мирное время - это позор.
И это в то время, когда власти заявляют о развитии, инновациях, высоких технологиях, когда строят Сколково, космодромы, проводят Олимпиаду, готовятся проводить чемпионат по футболу...
Как можно всерьез воспринимать власть, у которой горят сначала дома престарелых, клубы, тонут подводные лодки, а потом начинают гореть крупнейшие библиотеки с миллионными фондами - как?
Как можно доверять этой власти? Как можно ее уважать? Как можно ожидать от этой власти развития науки и образования, технологий, инноваций?
Как можно ожидать, что в мире будут относиться к этой власти иначе, чем к королям бензоколонки?
Почему сгорела библиотека? Теракт? Диверсия? Нет! Замыкание проводки. Или петарда - пока не разобрались. А выгорела библиотека потому, что поздно вызвали пожарных. А поздно вызвали потому, что никого не было в помещениях - никого! В огромной, одной из крупнейших библиотек России и Европы не было никого! Ни охранника, ни дежурного, ни вахтера - никого!
В сотнях бизнес-центров кто-то дежурит, на складах сторожа, на сотнях платных парковок круглосуточно присутствует персонал, работают сотни круглосуточных магазинов, не говоря уже об аптеках и барах. А в одной из крупнейших библиотек страны с уникальным фондом, имеющим мировое значение, не было никого.
А где была сигнализация? Ее тоже не было? Она тоже ушла домой? Или не сработала?
Как может на таком объекте не сработать сигнализация? Она там должна быть продублирована несколько раз, не говоря уже о системе пожаротушения. На таких объектах пожар должен гаснуть еще до приезда пожарных, для этого существует современная автоматика, на крайний случай - дежурный берет огнетушитель и устраняет возгорание, а пожарные потом уже проводят профилактический осмотр и выяснение причин.
Где это все?
Нет денег? Даже на сигнализацию? В одной из крупнейших библиотек страны? А на что тогда есть?
На Сочи есть, на космодромы есть, на Сколково есть, на мост в Крым есть - на пожарную сигнализацию нет?
Что мы можем сделать, если мы не можем обеспечить крупнейшие библиотеки сигнализацией и системой пожаротушения? Что делает Сколково? Изобретает новую модель зубочисток и новую форму салфеток? Чтобы потом построить завод по их выпуску и трижды продублировать его на сайте "сделано у нас" в числе сотен других таких же нанопроизводств?
Какое нам Сколково, какой чемпионат мира, если в библиотеке с многомиллионным фондом нет сигнализации? Какие нанотехнологии? Какой космос? Мы не можем обеспечить элементарной пожарной сигнализацией одну из крупнейших библиотек страны.
Какая наука, какое образование?
Здесь горят миллионы книг, уникальные рукописи - горят из-за отсутствия сигнализации, из-за того, что кто-то сэкономил миллион рублей на библиотеке чтобы бросить миллиарды на чемпионат и Сколково.
А завтра сгорит само Сколково, потому что там тоже кто-то сэкономит на сигнализации.
Кстати, а в Сколково тоже по вечерам нет ни одного сотрудника или кто-то все-таки дежурит? А если кто-то дежурит, то зачем?
Зачем нам Сколково, если у нас горят библиотеки? Над чем там работают? Над рукописями в топку? Над растопкой очередного пожара?
Не надо строить такие дорогие научные центры чтобы обеспечить растопкой очередной пожар, для этого есть спички и бензин, они открыты давно.
Не нужен нам Сколково еще и по той причине, что у нас уже есть СО РАН и никто не знает, что с ним делать. Равно как и со сгоревшей библиотекой ИНИОН - с ней тоже не знали, что делать, именно поэтому она сгорела. Потому что была не нужна. Поэтому и не было в ней вечером никого - она не нужна. Поэтому и не был оцифрован ее фонд, он в этой стране никому не нужен. Потому и не была поставлена сигнализация - она там тоже никому не нужна.
Стране нужны олимпиады, чемпионаты и буровые.
Чемпионаты и буровые. Буровые и чемпионаты. И еще бары. Клубы, торговые центры и бордели. А библиотеки не нужны. Утром на чемпионат, днем на безноколонку, вечером в бордель. На библиотеку уже нет ни времени ни сил. Поэтому библиотеки не нужны.
А Сколково... Сколково на самом деле нужен. Знаете, зачем?
Сколково нужен чтобы пускать пыль в глаза. Так же, как и Крым. Как и Сочи. Чтобы похваляться, рисоваться, кичиться. Это кич. Просто кич.
И слова о самом большом разделенном народе, и все прочее - тоже этакий кич. В нашей стране власть заняли позеры, наводящие блеск в будуаре и курящие в библиотеках.
И во главе этой страны - самый главный позер, самый кичливый, который только и может, что похваляться - то присоединением без единого выстрела, то чемпионатом, то самым большим разделенным народом.
И в его памятной речи ключевым словом было - "самый большой". Главное - найти что-нибудь самое-самое, самое большое, самое блестящее, самое красивое, чтобы сочно сказануть в эфир, чтобы позировать, чтобы портрет потом тиражировали на обложках Time, на футболках, на кружках - все ради этого, и реклама "газпром - национальное достояние", которая крутится на федеральном канале уже много лет, сотни часов эфира одного и того же ролика с единственным смыслом "смотрите, как мы умеем тянуть трубы" - все это позерство и кич. И Крым был всего лишь кич. И Олимпиада. И Донецк...
Да, и Донецк тоже. Он сгодился для позы миротворца. Это очень красивая поза, исполненная благородства и великой печали о погибших. Поза скорбящего по невинноубиенным. Поза со свечкой в руке.
Это культ. Культ богатства и успешности.
А библиотека просто не входит в этот культ. Как и наука. И образование тоже не входит.
Наука и образование просто не совместимы с позерством. Особенно с пустым, за которым нет ни дел, ни знаний. Поэтому наука и образование сегодня не нужны. Они только мешают занимать величественные позы, пускать пыль в глаза и говорить красивые слова, за которыми нет никаких реальных дел.
И поэтому ученые уезжают, а институты сортируются по разным формальным критериям и потом сокращаются, а библиотеки - библиотеки теперь горят.
И этот культ успешности, это позерство, бахвальство - оно не только у властной верхушки, оно распространилось по всей стране. Половина страны точно так же кичится чемпионатами, олимпиадами и... и той самой властью, которая позирует перед телекамерами и говорит красивые слова.
Главный позер страны двигает тронную речь, пустую и полную самовосхваления, а миллионы мелких позеров на диване расплываются в блаженстве - их слух ласкают эти речи, они полны самодовольства, которое не основано ни на чем, кроме бутылки пива в руке.
И никто или почти никто не задумается, что таких библиотек как ИНИОН в России - меньше, чем дивизий РВСН. Да и во всем мире таких тоже немного - не больше, чем авианосцев.
И еще неизвестно, что дороже, подобная библиотека или авианосец. Потому что 10 миллионов единиц хранения - это даже по ценам периодики миллиарды рублей, а стоимость уникальных изданий не поддается никакой оценке вообще.
Вы можете представить чтобы сгорела дивизия РВСН?
Просто сгорела и сгорела. Сгорела, да и черт с ней. Или авианосец. Ну сгорел и сгорел...
Просто залетела петарда или замкнуло проводку, вечером, когда никого не было в помещениях - полыхнуло и сгорел авианосец. Или дивизия РВСН. Она же у нас каждый вечер остается без присмотра, все расходятся по барам заливать шары или по клубам смотреть стриптиз. А дивизия остается пустой до утра. Так ведь у нас несут службу в РВСН? Или не так?
Вы можете представить чтобы сгорела дивизия РВСН, а президент проигнорировал это и как ни в чем не бывало поздравлял патриарха с годовщиной интронизации?
Кстати, для светской страны - важнейшее событие, шестая годовщина интронизации - президент просто обязан поздравить батюшку и это обязательно нужно показать не менее, чем на всю страну.
А сгоревшая дивизия РВСН, вернее четвертая по величине библиотека - так, ерунда...
А ведь там сгорело больше миллиона книг!
За каждой - часть чьей-то жизни, порой очень большая часть, иногда целая жизнь. Сгорели тысячи, десятки тысяч жизней. Многие - безвозвратно.
Или вы хотите сказать, что авторов уже нет в живых, что им все равно?
Авторам может быть и все равно. Нам должно быть не все равно.
Не книги там сгорели - мы там сгорели. Сгорела часть нашей истории, часть нашего прошлого, а вместе с ней - часть настоящего и будущего.
Пока эти книги были с нами, с нами были их авторы, их истории, их мысли. Пока были живы книги - были живы те, кто их писал. Они были в строю - в нашем строю. Теперь их нет.
Все, миллион маленьких книжных трупов. И тысячи чьих-то жизней, умноженных на ноль.
Сгорела не дивизия РВСН, не авианосец - сгорело много больше.
Потому что страна, у которой есть крупнейшие в мире библиотеки - всегда построит новый авианосец и не один. Построит дивизии РВСН и автомобили, создаст компьютеры, телевизоры и многое другое. А страна, у которой нет библиотек - не построит ничего. И никакие дивизии РВСН и авианосцы ее не спасут, потому что с неграмотным персоналом это будет просто металлолом, который рано или поздно придет в негодность и сгорит подобно книгам, от случайной или наоборот от очень закономерной искры.
Сгоревшая библиотека - это знак. И это очень плохой знак.
И никакой мистики в этом знаке нет. Это плохой знак потому, что он показывает отношение. Отношение власти и общества к науке и образованию, искусству и культуре. Когда круглые сутки работают сотни магазинов, баров, борделей, когда десятки и сотни тысяч москвичей проводят время в клубах до самого утра, но при этом ни одного сотрудника не оказывается вечером в крупнейшей библиотеке - это показатель отношения. Когда миллиарды тратятся на показуху, на кич, на всевозможный дорогостоящий хлам, а в крупнейших библиотеках нет сигнализации - это показатель.
Когда миллионы сидят в барах, клубах или просто у телевизоров и никто в это время не стоит у сканера на оцифровке уникальных книг - это показатель.
И если сегодня мы не задумаемся над этим, не увидим этот знак, то завтра на самом деле будут гореть дивизии РВСН, авианосцы и целые города, будет гореть вся Россия, все мы. В прямом или в переносном смысле, но будет именно так.
Кто-то говорил, что рукописи не горят.
Горят. Теперь горят. Это раньше они не горели, во времена Булгакова, при советской власти. Теперь - горят.
Это при советской власти понедельник начинался в субботу и жизнь в институтах не прекращалась ни на один вечер - магазины не работали по вечерам, а в институтах горел свет. Сейчас - наоборот. Сейчас суббота начинается в понедельник, а в пятницу вечером в институтах горит только тот свет, который забывают выключить перед уходом в клуб.
Библиотека ИНИОН была основана в 1918 году, через год после революции, накануне гражданской войны.
Тогда советской власти было дело до книг. В стране была разруха, а они открывали библиотеки. Такая была власть. Сегодня, в современной России - все наоборот.
Библиотека ИНИОН пережила Вторую мировую и тогда в нее не попал ни один случайный снаряд. Спустя много лет, в мирное время, когда нам говорят о развитии, инновациях, технологиях - в библиотеку попала петарда, замкнуло проводку, сигнализация не сработала, никого не оказалось на месте и...
И это произошло не в 1991, не в 1993 и не в 1998 году, когда месяцами не платили зарплаты и халатность можно было хоть чем-то объяснить. Это произошло в 2015 году, когда нам говорят про стабильность и развитие страны.
Случайность? Конечно, нет.
Все очень закономерно. Это прямой результат отношения нашей власти и общества к науке и образованию. Это прямой результат того, что библиотеки, равно как и ВУЗы, институты, школы - забываются, забрасываются, выводятся на второй план, на них экономят, их сокращают, их развитие каждый раз откладывают на потом.
Петарда? Замыкание? Ничего подобного!
Не может такая библиотека сгореть от замыкания или от петарды. Такая библиотека горит от отношения к ней.
Эти рукописи загорелись потому, что не могли больше мириться с тем, что происходит в нашем обществе, в нашей стране. Они не могли больше мириться с тем отношением к науке и образованию, к библиотекам, к истории, к культуре, к самому русскому народу. Просто они не могли больше ничем привлечь к себе внимание - только сгореть.
Этим пожаром рукописи сказали нам последнее слово, которое только могли сказать.
Мы не читали их, пока они лежали на полках. Но может быть мы хоть теперь прочтем одно, самое последнее слово, которое они смогли нам сказать. Одно общее слово, которое они сказали на всех... нет, даже не сказали - прокричали нам - прокричали ценой своей жизни, ценой судеб тысяч, десятков, сотен тысяч своих авторов, от которых больше ничего, совсем ничего не осталось - ничего кроме этого единственного слова.
И это слово - не только и не столько про них. Это слово про нас. Про страну. Просто мы этого не видим, не замечаем, не хотим замечать.
Так же, как не заметили вовремя пожар в библиотеке. Не заметили сразу. Не заметили в нужный момент из-за отсутствия сигнализации, которая была продана, сломана, сэкономлена ради клубов, борделей, церемоний и олимпиад.
А когда дым показался над зданием и пожар стал очевиден всем - было уже слишком трудно тушить. Трудно, а для полутора миллионов уже поздно.
Вот чтобы не оказалось так же поздно для всей России, для ее миллионов - для этого мы должны услышать и понять это слово сейчас. Тем более, что это слово нам уже кричали не раз - кричали в Одессе, кричали в Донецке.
Нам это слово прокричали ценой своей жизни 48 одесситов, тысячи дончан, а теперь, точно так же, ценой своей жизни - полтора миллиона книг.
И все они, умирая, кричали нам всего одно слово...
источник