В наше время тема миграции является одной из ведущих и не сходит с мировых лент новостных полос, равно как и не иссякает в качестве мощного политического топлива, питающего рейтинги и популистские речи как лидеров многих государств, так и их политических оппонентов. Особенно в этой связи традиционно отличился Дональд Трамп в звёздной (и, может быть, в скором будущем оценённой премией, пускай и не «Оскар», а лишь скромной Нобелевской) роли президента Соединённых Штатов Америки.
Он ведь и правление своё начал с того, что с апломбом отрядил военные транспортные самолёты для высылки нелегальных мигрантов из страны. Было это в январе текущего года. Тогда многие у нас восхитились решительностью и резкостью Трампа по отношению к перезревшей и болезненной проблеме (актуальной, чего уж там, для многих регионов мира). А пафос и поистине голливудская постановка данного действа настолько затмили глаза восхищённым зрителям, что не позволили разглядеть простых вещей. К примеру, что высылалось всего примерно 160 человек. При этом в Колумбию, а эта страна далеко не главный источник нелегалов для США. Впрочем, были рейсы и в Мексику (та же сотня с небольшим), да вот только эти латиноамериканские государства в любом случае отказались принимать такие посылки от северного соседа, не дав разрешение на приземление этих рейсов.
Президент Колумбии Густаво Петро прямо заявил: «США должны разработать протокол достойного обращения с мигрантами, прежде чем мы их примем. США не могут относиться к колумбийским мигрантам как к преступникам». Разумеется, можно иронизировать над внешней самоуверенностью латиноамериканцев (за которой скрывается зависимость и принятие практически любых решений Штатов), но ведь и концерт с военными транспортниками не менее смешон. Ибо что такое сотня колумбийцев на фоне бескрайних караванов из Гватемалы и засилья венесуэльских беженцев?
В наши дни про грузовые самолёты, набитые нелегалами, уже ничего не слышно. Зато американский президент недавно порадовал всех новым красочным (и максимально пафосным и неполиткорректным) постером в своих социальных сетях, где он собственной персоной в ковбойской шляпе и тёмных очках на фоне горящего Чикаго заявляет, что «любит запах депортаций по утрам». Что ж, вновь грозно и даже как-то странно (ведь изображён американский город), но пока что это в большей степени лишь картинки, видеоролики и дерзкие слова.
Впрочем, когда заходит речь о США и мигрантах, сразу вспоминается тезис их доморощенных демократов: «Эта страна создана мигрантами!» И с этим сложно спорить.
Дело в том, что исторически миграция для Соединённых Штатов Америки играла определяющую роль. В этом отношении данная страна отличается от любого государства Старого Света. Ведь государственное становление и мощное экономическое развитие США (недавнее по меркам истории) находится в тесной связи с непрекращающимся (по сей день) притоком мигрантов.
С одной стороны, речь, конечно, о европейских иммигрантах. Именно они были движущей силой могучего экономического бума и политического оформления и самоопределения в Северной Америке. С другой — многовековой завоз на континент африканцев также принципиальным образом сформировал демографическую картину государства, а роль темнокожего населения в экономическом развитии американского Юга сложно переоценить.
Да, для Соединённых Штатов миграция всегда была живительным источником новых сил, расширения и развития. Ведь без достаточного количества людей осваивать невероятно громадную территорию весьма сурового и дикого материка было невозможно.
Потоки переселенцев обеспечивали устойчивый демографический рост, заселение неосвоенных земель на Западе, строительство коммуникаций, рост торговли и больших промышленных городов, постепенное, но всеобъемлющее распространение культуры.
Это принципиальный момент. В отличие от любого древнего государства Евразии североамериканский континент (по крайней мере в пределах нынешних США) не имел устойчивой культурно-этнографической «почвы». Это был чистый лист, на котором история относительно свободно могла рисовать нечто абсолютно новое в этом плане, могла творить любой эксперимент.
Нет, конечно, к XIX веку за столетия колонизации определённая народная «почва» успела сформироваться на Восточном побережье и Юге. Впрочем, географически весьма разношёрстная, если учитывать «острова» голландских, английских, немецких и даже шведских переселенцев и их потомков.
Тем не менее это уже было сформированное население, для которого Северная Америка являлась родиной. Поэтому неудивительно, что потоки ирландских эмигрантов, которые хлынули в Штаты в середине XIX столетия, были восприняты местными жителями в штыки.
Да, в 1840–1850-е годы в США прибыло больше миллиона ирландцев. Фактически этих людей можно было назвать беженцами, так как они спасались от страшного голода, вызванного неурожаем картофеля, который являлся основной частью рациона островитян.
Такой резкий приток инородного населения даже в условиях американского плавильного котла вызвал столь знакомую в наше время реакцию отторжения в виде недовольства, конфликтов и ксенофобии. Тем более что большая часть ирландских эмигрантов была сконцентрирована в больших городах Восточного побережья.
В американском обществе того времени ирландцы прослыли пьяницами, дебоширами, бандитами и форменными дикарями. Отчасти такой образ формировался за счёт концентрации выходцев из Ирландии в беднейших городских кварталах. Где действительно не знавшим языка бесправным и отовсюду гонимым ирландцам приходилось как-то объединяться.
Сегодня многие, рассматривая хрестоматийный пример ирландской миграции, ссылаются на то, что это всё-таки были белые европейцы, а значит, их случай должен быть отличен от нынешнего миграционного кризиса, вызванного выходцами с глобального Юга. Однако в те годы никто в Америке не воспринимал ирландцев в качестве полноценных «белых» людей. И никакой цвет кожи и европейская прародина здесь не помогали. По статусу они были лишь чуть выше темнокожих. К слову, католическая религия ирландцев тоже была чужда местному населению. Более того, среди простых людей бытовало мнение, что через ирландцев Римская церковь пытается поработить земли свободных протестантов (то есть Восточное побережье США). И если уж на то пошло, то современные латиноамериканские мигранты тоже являются носителями европейского языка и христианами. Что, как легко догадаться, не уравнивает их в глазах местных жителей с ними. Любопытно также, что уже в эпоху ирландской миграционной волны Демократическая партия активно содействовала иммигрантам, за что пользовалась безоговорочной поддержкой ирландцев, в том числе на выборах.
В конечном итоге ирландское население успешно интегрировалось в американское общество, став неотъемлемой частью государства, а также заполучив места в культурной, политической и экономической элите страны.
Не менее известным примером успешного «покорения» Соединённых Штатов определённой миграционной группой являются итальянцы. Пик их эмиграции пришёлся на конец XIX — первую четверть ХХ века. Легко догадаться, что их тоже никто из местных жителей не жаловал. Достаточно почитать Дос Пассоса или Хемингуэя, чтобы проникнуться атмосферой той эпохи, увидеть тяжёлую и беспросветную жизнь иммигрантов и уловить ёмкое слово «итальяшки».
Очевидно теперь, что и выходцам из Италии удалось основательно закрепиться в Америке. И вряд ли это произошло благодаря тому, что они были «белые европейцы».
Дело в том, что для Америки перманентная миграция всегда была органичной частью её существования. Более того, она и была основой этого существования.
Иммигранты были движущей силой растущей американской экономики. Ирландцы и итальянцы концентрировались в больших городах, работали на многочисленных заводах, комбинатах и фабриках, добывали уголь в шахтах. Немцы и шведы распахивали бескрайние равнины Среднего Запада, обеспечивая эти города зерном и мясом. Китайские рабочие-кули прокладывали огромную железнодорожную сеть Соединённых Штатов.
При этом уже в XIX веке местное население (то есть белые американцы, рождённые в США) было возмущено таким масштабным притоком иноземцев. Поэтому был издан целый ряд антимигрантских законов, особенно против выходцев из Азии. В основе лежали страхи, порождённые различными представлениями: ирландцев и прочих католиков боялись потому, что они чужды протестантизму и якобы подчиняются папе римскому; китайцев боялись, потому как они активно развивали малый бизнес и держались обособленно.
На сегодняшний день ситуация с миграцией в Штатах серьёзно обострилась. Потоки нелегалов пребывают столь массово, что проводить аналогии с удачной интеграцией прошлого весьма проблематично. Но важно понимать и другое: успешное освоение гигантских миграционных потоков подходит лишь для этой страны.
В той же Европе ничего подобного быть не может. Европу просто заливают волны кардинально иноязычных, инокультурных и инорелигиозных групп, которые в местах своего происхождения значительно по численности превосходят страны-реципиенты. Более того, эти группы везут с собой весь груз местной архаики, их целью не является интеграция в европейское общество, они размывают весь комплекс культуры того государства, в которое прибывают. Иными словами, одна часть древних этнокультурных групп Старого Света внедряется в другую не менее древнюю группу Старого Света, значительно превосходя её по численности и витальности.
В Штатах же, несмотря на внушительные напластования беженцев и нелегалов из Венесуэлы и Центральной Америки, ситуация всё же отличается и отличается очень сильно. Ко всему прочему, не стоит забывать, что США по-прежнему активно абсорбируют человеческий капитал со всего мира, а не только нелегальных рабочих и низкоквалифицированный элемент.
Это хорошо видно на миграционных потоках из Южной Азии — самого густонаселённого региона мира. Жители исламского и экономически отсталого Пакистана массово наводняют европейскую Великобританию (последствия чего мы регулярно наблюдаем по резонансным заголовкам в СМИ). А вот образованные и высококвалифицированные граждане Индии (прежде всего экономически развитого дравидийского юга этой страны) активно едут в Соединённые Штаты Америки. Основными отраслями, в которых они там работают, являются медицина и информационные технологии. Таким образом, хорошо виден контраст между «успехами» старушки Англии и очевидными приобретениями США.
Такая же модель актуальна и для африканских иммигрантов. К примеру, нигерийская община в Штатах считается одной из наиболее экономически успешных. Уровень образования и доходов у выходцев из Нигерии в процентном отношении значительно выше, чем у местного темнокожего населения. А вот в Европе африканцы, как известно, славятся совершенно иной статистикой.
Впрочем, и сами европейцы всё ещё активно устремляются в США, так же как и образованные и обеспеченные китайцы, вьетнамцы, корейцы, да и все остальные. Все они по инерции очарованы образом «великой Америки» (которую обязуется восстановить мистер Трамп), той, которая сто лет назад казалась страной возможностей, а сегодня является миражом таковой, на который, словно за волшебным дудочником, тянутся вереницы зачарованных мечтателей.
Таким образом, сегодня в Штатах существует как бы два миграционных потока. Один — это венесуэльские беженцы, гаитяне и прочие нелегалы, которые бурной волной заливают страну, активно заполняют гостиницы, пригороды и палаточные городки на тротуарах, превращая Америку в подобие современной Европы. Другой — это по-прежнему высокий приток образованных, амбициозных, высококвалифицированных и экономически активных людей со всего мира, которые приносят большую пользу Дяде Сэму. Захлебнётся ли Америка в первом потоке или, будучи страной иммигрантов, сумеет его обуздать, покажет лишь время.
Сергей Газетный