В январе 1944 года штаб тыла 118-го стрелкового корпуса вошел в разбитый поселок Лисино-Корпус Ленинградской области.
Нашему приходу сюда предшествовала отчаянная штыковая атака с последующим наступлением воинских частей, обративших немцев в паническое бегство. В разоренном поселке все говорило о недавних боях: валялись растерзанные машины, стояли подбитые танки, пустые гильзы устилали помятый снег, местами обагренный кровью. Дымились разрушенные жилища. В воздухе пахло гарью.
Скоро стало известно, что немцы, убегая в спешке, оставили богатые трофеи: лошадей, продовольствие, машины. На другой день начальник штаба тыла отправил своих помощников за трофеями. Особый наказ был дан помначштаба по автотранспорту майору Смотракову: он должен был добыть машину. Штаб увеличивался, а машин не хватало.
Возвращаясь с задания, майор выглядел необычно. Вместо машины он неумело восседал на громадной рыжей лошади с белоснежной звездой во лбу. Лошадь не слушалась майора и временами делала попытки избавиться от седока.
Решили подарить рыжую красавицу командиру корпуса генералу В. М. Парамзину, но скоро лошадь нам вернули. Она не шла под седлом, так как была артиллерийской и возила тяжелые орудия. Поставили немку, так мы ее окрестили, к нашему скромному штабному Орлику, маленькому серому коняге, встретившему ее приветливым ржанием. Однако ездовой Петр Мельников, в прошлом колхозный конюх с Рязанщины, при всей своей любви к лошадям, немке не обрадовался: «Где фуража набраться на эдакую громадину? Своего Орлика и то не прокормить». Но это не помешало ему тщательно почистить лошадь и сказать ей те немногие немецкие слова, которые он успел усвоить за время войны.
К концу дня трофейную машину для штаба все же достали. Ее приволокли на буксире. Все любовались комфортабельной, цвета слоновой кости легковой машиной. Но, несмотря на видимую исправность, она не хотела ехать. С гаечными ключами и прочим инструментом у машины собрались все шофера, а также знатоки и любители. Они приготовились разобрать ее на части в поисках непонятной неисправности, но в этот момент поступил приказ немедленно сниматься.
Приказ застал майора Смотракова в самой гуще автолюбителей, столпившихся у трофейной машины. Страстный автомобилист, майор хотел сам обнаружить дефект. «Как быть, что делать?!» - огорченно запричитал он, поднимаясь с распростертой на снегу у машины плащ-палатки. Все посматривали друг на друга, понимая, что такую машину бросать - сущий грех! Но приказ есть приказ, и он требует немедленного исполнения.
И тут скромный, совсем не разбирающийся в технике Петр Мельников в шутку произнес: «Зачем машину бросать! Вот впряжем в нее немку, и пусть она ее волокет. Небось не тяжелее любой пушки будет». Совсем неожиданно его предложение было принято. Мы тронулись в путь. Было забавно смотреть, как за маленьким Орликом шагала исполинская кобыла, тянувшая за собой легковую машину, за рулем которой находился сам майор.
А впереди нас бежали «завоеватели», подгоняемые наступлением, русскими морозами и тем страхом поражения и неверия в свой боевой дух, которым была уже заражена немецкая армия.
источник