Разработанный стратегами Третьего Рейха план «Барбаросса» предполагал самый стремительный в мировой истории захват обширных территорий. Однако есть свидетельства, что первоначально Адольф Гитлер собирался воевать в России не больше недели. Так ли это?
Разговор диктаторов
4 июня 1942 года Гитлер прилетел на северное побережье Финского залива, чтобы лично поздравить маршала Финляндии Карла Густава Маннергейма с 75-летием. Немецкий фюрер понимал, что верховный главнокомандующий финской армии – куда более весомая политическая фигура, чем официальный глава государства Ристо Рюти. В бывшем царском офицере Маннергейме Гитлер, вероятно, увидел близкого себе по духу человека – «старого служаку» и борца с большевизмом. Именно поэтому главный нацист неожиданно разоткровенничался с маршалом. Во время частной беседы Гитлера с Маннергеймом финским звукоинженером тайком была сделана аудиозапись, которая до 2004 года оставалась неизвестна историкам.
В начале разговора Гитлер признался, что сильно недооценил военный потенциал русских. Фюрер не знал, что у Сталина есть 35 тысяч танков, и даже если бы кто-то ему до войны об этом сказал, не поверил бы. Маннергейм в ответ заметил, что большевики потратили отпущенные им «годы свободы» исключительно на то, чтобы вооружиться. Говоря о подоплеке советско-германского конфликта, Гитлер много внимания уделил Румынии. Для Германии месторождения нефти близ румынского Плоешти имели стратегическое значение как единственный источник жидкого топлива в Европе. Поэтому когда фюрер столкнулся с «вымогательством» со стороны Советского Союза в Румынии, он принял решение атаковать.
«Если бы Россия завладела румынскими нефтяными месторождениями, Германии пришел бы конец. С 60 советскими дивизиями это было вполне реально. У нас же не было в Румынии никаких формирований», - говорит Гитлер на аудиозаписи.
Однако наиболее интересны в разговоре Гитлера с Маннергеймом слова о том, что изначально фюрер собирался лишь «дать Сталину по рукам» и якобы не собирался вторгаться дальше государственных границ СССР. Война должна была продолжаться лишь 5 дней. Однако, увлекшись успехом военных действий, Гитлер «не смог остановиться».
Была ли операция «Барбаросса» «планом Б»?
Так что же, махина Вермахта была переброшена к восточным границам ради того, чтобы устроить «маленькую победоносную войну» с быстрым подписанием мирного договора?
Прежде всего, следует отметить, что в версии финской аудиозаписи, которая находится в открытом доступе, слов о «пяти днях» нет – о них упоминают лишь некоторые источники. Не исключено, что фюрер в пылу беседы попросту заговорился, либо же его слова были неверно истолкованы. Возможно, Гитлер говорил Маннергейму не о «пяти днях», а о пяти месяцах, в течении которых он рассчитывал завершить операцию «Барбаросса». Действительно, проекты по вторжению «к изначальным границам СССР» историкам неизвестны. Между тем, план «Барбаросса» появился в 1940 году, и уже в своих первых вариантах он предполагал молниеносные удары вглубь Советского Союза и оккупацию территории вплоть до Волги. В марте 1941 года на совещании со своими генералами фюрер говорил о предполагаемом установлении немецких протекторатов в Украине, Белоруссии и Прибалтике и о передаче Финляндии всей северной части России.
Наступление немецко-фашистских орд в июньские дни 1941 года нельзя объяснить простой «инерцией». Через 5 дней после начала войны немцы уже брали Минск – а это была исконная территория Белорусской ССР.
Карл Густав Маннергейм, написавший после войны мемуары, практически ничего не говорит о причинах советско-германского конфликта, а лишь всеми силами оправдывает «вынужденное» вступление в войну собственной страны. Однако финский маршал упомянул, что в начале октября 1941 года, опьянённый успехами своих вояк, Адольф Гитлер уже считал Советскую Россию побеждённой.
«Чем больше оптимизма и уверенности в победе, тем тяжелее катастрофа для того, кто уже посчитал трудности преодолёнными, а противника – разбитым», - мудро заметил по этому поводу Маннергейм.
Тимур Сагдиев