Напротив моего нынешнего жилья открыли новый ресторанчик San city. (Никак не пройдет эта наивная российская мода любую забегаловку называть звучными заморскими именами.) Я заглянул в меню у входа и тут же ринулся вовнутрь – цены были не просто «смешными», а уморительными. Заказал почти бесплатный борщик, салат...
В результате заплатил как везде. Оказалось, что я не разглядел микроскопическую приписку – всё это за сто грамм блюда. А взвешивать они умели. Зато вспомнил реальный San city – фатаморганный городок в сердце бантустана Бопутатсвана в ЮАР. И название одинаковое, и, в принципе, похожая уловка завлечения клиентов – типа большое удовольствие за вроде маленькие деньги.
Оказался я там в середине «святых девяностых». Мы с моим случайным приятелем – отставным израильским танкистом-авантюристом Солом – мыли потихоньку алмазы на Оранжевой. И вдруг его старый знакомый тезка Сол Кемпбел, тоже авантюрист, хотя и не танкист, построивший на зеленых холмах Африки город своей мечты, пригласил нас туда на конкурс «Мисс мира». Нельзя было не поехать!
Мы много спорили с Полом на берегу Оранжевой (благо времени было навалом) о наступающей эпохе. Тертый еврей, повоевавший по всему миру, считал, что после суицида Союза, то есть после капитуляции в холодной войне, будет создан новый дивный мир. Осталось разве что порвать в клочья Россию, которая собой не управляла, но упрямо не хотела отдавать свои необъятные ресурсы «мировому сообществу». И дело в шляпе! (Ну или в кипе.)
Так вот. Сан-сити был как бы пилотным проектом нового мира. Все лучшие достижения западного рая сконцентрировали в одной точке. «Золотой миллиард» ужали до «золотого миллиона» его гостей (в течение года).
Да, город потрясал. Начиная от бесконечной стоянки авто на въезде и футуристического монорельса (или гиперлупа?) до фантастических отелей и белоснежных пляжей. Встретились с хозяином. Он подтвердил версию моего приятеля. Мол, собрал вместе все удовольствия и красоты, которыми может порадовать человека либерально-демократическая система. Это – воплощение рая на земле. (Кстати, штаб-квартира Пола на далеких островах так и называлась – «Рай».)
Потом был сам конкурс. Я болел за нашу Лену, но она оказалась послабее экзотической венесуэлки Жаклин и ожидаемо проиграла. Еще пожили недельку за счет хозяина. До этого я слышал о Сан-сити только от своего знакомого Вадима Рабиновича, фаната гламурной жизни. (Он, кстати, сейчас возглавляет украинскую оппозицию.) Другим просто не по карману было летать на край света в самый роскошный рукотворный уголок планеты.
Но даже импульсивный Вадик не смог передать всю невероятную причудливость этого места. Искусственные землетрясения на развалинах искусственного древнего города; искусственные цунами на искусственном озере, искусственная любовь с красавицами с искусственными формами...
Сквозь этот экзот явственно проступали черты грядущего мира.
Я понял тогда, насколько западная либеральная модель круче, многограннее, лукавее, чем наш лапотный постсоветский гайдаровский либерализм. В то времечко наши начинающие бизнесмены еще тупо мечтали о трех кожаных пальто (первое – любовнице, второе – жене, третье – себе, любимому). А их западные собратья уже продвинулись в искусстве потребления настолько, что мечтали не о расширенном, а об «удивительном потреблении», полном приятных неожиданностей, сюрпризов, азарта, волшебства и упоительной неги.
Ну, это все равно что сравнивать чугунный секс кузнеца Вакулы с кумой на наковальне и трепетные ласки брахмана с баядерой на шкуре тигра в храме Камасутры. Ох, не прост этот пресловутый Запад! Нам он предлагал в качестве стартапа «Город грехов», с настоящей брутальностью, рисками, жертвами, жестокостью и реальными опасностями. А себе строил «Город грешков», где все понарошку (кроме денег, конечно) с виртуальными испытаниями, безобидными приключениями и адреналиновыми коктейлями. Нам – паяльник и утюг как инструменты счастья, им – фен и плойка...
Все это я вспомнил, когда крошка Макрон спровоцировал нешуточную дискуссию о судьбе капитализма. Мол, иссяк старина, возможен и летальный исход. Наши эксперты почему-то восприняли это с воодушевлением. Вроде не сами они плоть от плоти уклада и порождение этого строя. Вроде не они, как все труженики капитала, давали на старте Клятву Клептократа. Ан нет, сразу стали подводить всеобъемлющую квазинаучную базу под предстоящий аларм. Заговорили, например, о том, что достигнут предел разделения труда, без чего невозможен дальнейший рост капитала. («Трудовики», млять.) Или о том, что при отрицательных процентных ставках развитие бизнеса в принципе невозможно. («Финансисты» упоротые.) Или о том, что углубляется проектно-управленческий кризис системы. («Илоны Маски» юродивые.) Или даже о том, что закончился мировой передел и экстенсивное освоение шарика и, соответственно, планетарные ресурсы капитализации. («Геополитики» колхозные.)
Не учитывают только то, что природа капитализма у «них» и у «нас» как бы разная. Это мне тогда и показал Сан-сити. У них капитализм, образно говоря, это пока еще живой слон, который перестал слушать хозяина и побрел Бог весть куда. У нас – мертвый слон, которого уже почти доели. Только бивни остались (оружие), сухожилия (энергопроводы), засохший кал (чиновничье удобрение для следующих поколений). Но суть не в этом. Суть в том, что у них проблемы с умирающей тушей, а у нас – с неожившей. Хотя это пусть важные, но детали...
Итак, Сан-сити был Мумий Троллем капстроя. Глумливым, порочным, издевательским, азартным, но живым. Живым! Таким лицом когда-то был и Париж, пока его не одели в африканские черные маски и маргинальные желтые жилеты. А сейчас это город ни о чем. Что и чувствует Макрон – по духу истовый парижанин, когда говорит о стагнации города и строя. Подобное ощущает и интуитивист Трамп, когда говорит о своей мечте построить сказочный ТВ-сити, где даже женщины будут «все скромны, все поэтессы, все умны, а в крайнем случае – красивы». Это чувствовал даже нелепый Саакашвили, когда пытался сделать дождливый Батум духовным центром, хотя сделал его бутик-борделем. И Зеленский вдруг заволал про то, что построит идеальный курортный Город-сад, где будет всем счастье. Ну или «95 Квартал» круглосуточно...
Т. е. даже у забугорных политиков приходит понимание того, что система сбоит. И спасти всю её нереально, но хоть лучшую часть для «лучших людей» можно попытаться анклавно сохранить, переформатировать, использовать как инкубатор будущих возможностей.
Не думаю, что у них получится. И уверен, что мы не должны идти по их пути. Хотя Город как пилотный проект нового мира – идея завлекательная. «Я знаю, город будет, я знаю...».
Как-то мне пришлось говорить на эту тему с руководителем «Газпрома» Алексеем Миллером. У него в офисе стоит за стеклом макет идеального городка вахтовиков. Идеального по быту: хавка, лечение, дизайн, уют... Если б добавить казино, наливайку, игральные автоматы и девчонок, был бы Сан-сити в миниатюре.
Я спросил его, а почему бы им, великим и могучим, не создать модель поселения как прообраз модели «умного» российского города: пусть в редкие часы отдыха газовиков, но обучение, творчество, изобретательство, селекция мечты и духа. Прообраз Суперграда, где обкатывались бы технологии извлечения удовольствия и счастья не из потребления, но творения. Ведь добывать газ куда интереснее, чем его сжигать... Это в Париже хрустят булки, в России должны хрустеть смыслы... Да, понимаю, риторические вопросы. Понимаю и то, что Россия обречена пройти весь путь. От «Города солнца» Кампанеллы, где ставка делалась на максимальное обобществление и утрированную справедливость, до Сан-сити Кемпбела, где ставки делаются в казино. А главным символом является утрированное удовольствие, безбрежный гедонизм, нескромное обаяние буржуазии. Хотя выглядит все крайне живенько. Короче, они со своим «сити» уже прошли от рассвета до заката. А нам до Града сияющего пройти бы от их заката до нашего рассвета.
Р. Дервиш