За время пребывания боевых подразделений ВС СССР на территории Афганистана в 70-х 80-х годах так называемые «мусульманские батальоны» действовали с самого начала данной кампании и вплоть до вывода ограниченного контингента советских войск из ДРА.
Сколько их было и по какому принципу формировались ооСпН
Из содержания книги двух Викторов – Мильяченко и Марковского «Афганистан. Война разведчиков» (выдержку из нее, касающуюся формирования советского спецназа бойцов-мусульман, цитирует интернет-ресурс Ассоциации офицеров подразделений спецназа ГРУ) явствует, что подобных особых отрядов специального назначения в Афганистане с 1979 по 1989 годы действовало около десятка.
Принцип формирования подобных ооСпН, согласно приказа начальника ГРУ Генштаба ВС СССР Петра Ивашутина состоял в том, чтобы солдаты и офицеры в них были узбеками, туркменами и таджиками – представителями национальностей, ментально близких моджахедам. С ними, в каждом таком подразделении, работали стажеры Военного института иностранных языков. Но значительное количество членов подразделений «мусульманского» спецназа знали фарси – язык, на котором изъяснялись душманы и местное население Демократической Республики Афганистан.
Интернациональный состав этнического советского спецназа соответствующим образом экипировали и снабдили подходящими документами. Национальность советских военных разведчиков изначально не должна была вызывать подозрений: представителей этих наций в Афгане на тот момент хватало.
Штурм дворца Амина
Как писал генерал-майор КГБ СССР Юрий Дроздов, командовавший в конце декабря 1979 года двумя подразделениями КГБ при штурме дворца афганского лидера Хуфизуллы Амина (легендарная, вошедшая в учебники отечественных спецслужб, акция «Шторм-333»), в этой операции принимали участие порядка 500 «представителей коренных национальностей» – так называемый «мусульманский» спецназ под началом майора Хабиба Халбаева.
Накануне штурма люди Халбаева внедрились в охрану Амина. Был установлен контроль над системами зенитной защиты дворца и бронетанковой техникой. За день до штурма ГРУ устроило «отвлекающий маневр» в «мусульманском батальоне», внедренном в охрану Амина – с советскими офицерами (а заодно и с аминовскими охранниками) – с деликатесами, хорошим спиртным...
«Мусульманский батальон» 27 декабря 1979 года принял непосредственное участие в штурме дворца Амина, поначалу обеспечивая внешнее кольцо прикрытия для других групп спецназа подразделений КГБ. В результате этой огневой поддержки, по словам Юрия Дроздова, было обеспечено очень хорошее прикрытие, без которого жертв среди штурмующих оказалось бы гораздо больше.
В результате штурма дворца Амина было убито 5 человек из «мусульманского» спецназа и более 30 ранено (большая часть из них оставалось в бою). Операция в общей сложности заняла меньше часа.
Где еще они воевали
Член Совета Федерации Федерального собрания РФ Сергей Беков, который в 80-х годах в качестве советника ЦК КПСС дважды направлялся в Афганистан, считал, приводя в качестве доказательства мнение американского популярного ежедневника The Washington Post, написавшего в июле 1979 года о состоятельности «мусульманского» спецназа: эти подразделения были действительно единственно успешными группами, воевавшими против моджахедов в составе советского ограниченного контингента – там где они воевали, операции проходили максимально результативно.
Командир 177-го отряда «мусульманского» спецназа Борис Керимбаев в своих воспоминаниях писал о действиях своего Капчагайского батальона: его люди на самом деле длительное время диктовали свои условия Ахмад Шаху Масуду по поведению моджахедов в Пандшерском ущелье. Масуд на тот момент контролировал треть территории Афганистана. В результате переговоров сторон удалось прекратить боевые действия в Пандшере, что в итоге сохранило жизни сотни людей, в том числе, советских военнослужащих.
Бойцы «мусульманского» спецназа в афганской войне сыграли принципиально важную роль не только как единицы боевых подразделений, но и в качестве разведывательных сил и умелых переговорщиков, способных найти общий язык с моджахедами. Во многих ситуациях это было даже важнее, чем силовое решение проблемы.
Николай Сыромятников