Знаете, я сначала над событиями в Молдавии хотел поржать. Написать что-то типа «Исполняющий обязанности конституционного судьи назначил исполняющего обязанности премьер-министра исполняющим обязанности президента». А потом подумал, что то, что происходит в Молдове, вполне тянет на «государственный переворот». И вспомнил Молдавию 1992 года. И смеяться расхотелось совершенно.
Вспомнил, как молдавские войска, — мотопехотная бригада «Молдова» под командованием русского офицера, полковника Леонида Карасева, — выбивала приднестровских повстанцев, состоящих в основном из тоже бывших русских офицеров 14-й общевойсковой армии, из левобережного города Бендеры. И выбила-таки, и загнала их через мост в город Тирасполь. А потом повстанцы собрались с силами, организовали грамотный, хорошо изученный в советских военных академиях «артналет», и вновь атаковали Бендеры по этому же, единственному мосту через Днестр. И с двух сторон этого чертового моста стреляющие люди кричали «Русские не сдаются!», и молотили друг по другу из всех видов оружия. И русского офицера, комбрига молдавской армии Леонида Карасева, в этом бою за Бендеры ранили, и полуживым, в бессознательном состоянии, взяли в плен. Но не убили, как сначала хотели, а отвезли в госпиталь.
А чуть позже, когда полковник Карасев пришел в себя, набрали ребята по Тирасполю мелочь, целый целлофановый пакет, вложили в этот пакет записку со словами «30 сребреников Иуды», да веревочную петлю, и сунули в руки лежащему в больничной кровати полковнику. И тот взял. И держал этот пакет с мелочью и петлей, прижимая к груди и глядя в потолок.
И передумали тогда повстанцы судить его показательным судом, как хотели сначала. За то, что со своими воевал. Вспомнили, что не воевать он нанимался в молдавскую армию, а на жизнь заработать. Да поставить себе домик в деревне на старости лет. В Российской-то армии тогда месяцами не платили, не то, что домик — пожрать не всегда было, на что купить. А потом пришла война, и пришлось полковнику делать свое полковничье дело.
Короче, передумали судить. Сказали «Бог тебе судья, полковник. И ты сам». Вылечили — и отпустили. А тот перешел на теперь уже свою, то есть молдавскую, сторону, и сразу из армии и уволился.
Он и сейчас еще жив, полковник Леонид Карасев. Бывший командир мотопехотной бригады «Молдова». Фермерствует, говорят. И не делится воспоминаниями.
А в те минуты, когда повстанцы полковнику Карасеву пакет с мелочью вручали, в его палате стекла звенели. От разрывов. Потому что неподалеку, опять в этих же Бендерах, через этот же мост, работали молдавские ВВС. МиГи-29 и вертолеты, в кабинах которых сидели, по слухам, тоже русские летчики. «Выполняли боевую задачу». И их самолеты и вертолеты четко держали на своих экранах все средства ПВО 14-й армии, и не могли уничтожить. Потому что — свои же, блин, хоть и гады. И потому что «нейтралитет».
…А потом в 14-ю армию приехал «проверяющий полковник Гусев». Который позже оказался генералом Лебедем. Разогнал половину офицерского состава, заменил на новых, за неделю вздрючил всех до отрезвления и состояния полной боеготовности. Каждое утро сам на зарядку бегал во главе армии, и по списку каждого прапора в строю проверял. В 6 утра во всем городке уже музыка гремела, туды его… Сам стрелял на полигоне с солдатами, все боеприпасы в бетонные авиационные капониры свез и под удвоенную охрану поставил… И даже (по непроверенным и неподтвержденным слухам!) расстрелял пару «коммерсантов», наладивших неплохую торговлю оружием с армейских складов. Списав их позже на «боевые потери»…
И положил конец этой бойне.
Да! «Положил конец бойне». Вот так вот однажды ударил кулаком по столу прямо на служебном совещании, и рявкнул — «Да какой, к черту, «нейтралитет», когда здесь людей убивают?». Вывел из боксов самоходную артиллерию, построил минометчиков, и организовал грамотно рассчитанный артналет.
И у Молдавии не стало вооруженных сил. Вот вечером 2 июля 1992 года вооруженные силы у Молдавии еще были. Ночью, 3 июля 1992 года, в 3 часа 00 минут генерал-лейтенант Александр Лебедь сказал по рации короткое слово «Огонь!». И в 3 часа 45 минут у Молдавии вооруженных сил не стало. Тех из молдавских военных, кто не дезертировал сразу, потом недели две вывозили с передовой санитарными машинами. Санитарными — потому, что забившиеся по щелям остатки молдавских войск были твердо уверены в том, что «русские по красным крестам не стреляют». В другие машины не садились.
45 минут работы восьми артиллерийских дивизионов и шести миномётных батарей. И все.
Да, потом, конечно, Молдавия обвинила Россию в «открытой военной агрессии», и было созвано внеочередное заседание Совбеза ООН, и Приднестровье объявили «Зоной, оккупированной 14-й армией Российской Федерации», и в Кишиневе начала свою работу «Государственная комиссия Республики Молдова по расследованию военных преступлений, совершённых 14-ой армией на территории Молдовы», с участием «международных экспертов», разумеется, как же без них… И бабченки тех времен исходили словесным поносом в газетах и на митингах (Интернета еще не было)… Да, все это было. Не было лишь одного — войны.
Ее там и до сих пор нет. 27 лет уже.
И, похоже, кому-то это перестало нравиться, и кому-то вновь захотелось вернуть времена «кровавого передела».
Путанно я как-то это все изложил, но главное, я думаю, понятно: настоящее миротворчество всегда прямо, понятно и эффективно. А когда «исполняющие обязанности» начинают назначать «исполняющих обязанности исполняющими обязанности», и все это происходит под песни о «демократии» и «свободе», и особенно, если этому аплодирует Запад — всё. Жди войны. И куда большей крови, чем в случае «артиллерийского миротворчества».
Теперь в Молдавии все от людей зависит. Захотят жить, как люди — будут. А захотят пойти по «украинскому пути» — так кто ж их удержит? Только потом пусть сами себя винят.
Генерала Лебедя больше нет. К несчастью. Помочь некому.
Михаил Александрович
источник