Зависит от того, кто станет преемником Путина
«Всякая аналогия хромает», – говорил, по преданию, Иосиф Сталин, когда его сравнивали с Иваном Грозным. Действительно, историческая аналогия не может быть абсолютно точной. Этой точности всегда будут мешать разность эпох, политических факторов и несовпадение психологических типов сравниваемых исторических персонажей.
С другой стороны, если не проводить исторические параллели, то важнейший для общества исторический опыт будет нести смысловые потери. А история – это всегда, прежде всего, смыслы. Поэтому история или учит, или наказывает за невыученные смысловые уроки. А раз так, полезно поискать максимально близкие исторические аналогии, и на их основе попытаться не только оценить настоящее, но даже прикинуть сценарии будущего.
В статье нами ставится цель увидеть будущее России в знаках прошлого. Тем более, что согласно Екклесиасту, «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Ек. 1: 9). Задача статьи – найти наиболее близкий аналог феномену В.В. Путина в мировой истории. Причём такой аналог, который позволит увидеть возможные пути развития России, а также то, каким для неё в далёком будущем останется нынешний российский президент.
Чтобы оценить В.В. Путина как политика и ответственного лидера – достаточно сравнить Россию 2000-го и 2019-го годов. Сравнить по всей группе государственных показателей. Кто бы что ни говорил, а чаша весов тут явно перевешивает в положительную сторону. Но одного такого сравнения нам маловато будет, если мы переживаем за судьбу своей Отчизны.
Ведь после кончины И.В.Сталина (с очевидно положительным общим суммарным результатом руководства Страной Советов) последующие лидеры СССР опорочили его «с ног до головы». А неэффективная, мягко говоря, система подготовки, а также отбора партийных и руководящих кадров привела к закономерному развалу великого государства. Сталиным не был решён вопрос кадровой преемственности политического курса, что в итоге сделало его личность в истории России весьма и весьма спорной.
Видя успехи в восстановлении могущества России, так и хочется провести исторические параллели между Владимиром Путиным и Владимиром Великим, Андреем Боголюбским, Иваном Грозным, Петром Великим или Иосифом Сталиным. Уверен, что такие сравнения имеют под собой почву и будут полезны. Но заметим, что в выборе объекта сравнения очень важен критерий.
Попробуем в качестве такового выбрать не краткосрочный политический фактор (например, победы над внутренними или внешними врагами), а идеологический, долгосрочный. Точнее, самый важный фактор в идеологии, – который заключен в идее власти. Речь тут идёт о долгосрочной форме правления и государственного устройства.
Организация власти исключительно важна, ибо она определяет на многие века жизнеспособность и долговечность государства. Если на кону стоит выбор между формой правления (демократия или монархия) и выбор между формой государственного устройства (республика или империя), то тут напрашивается только одна крупная историческая аналогия – с Гаем Юлием Цезарем. Где «Гай» – собственное имя, «Юлий» – означает из рода Юлиев, «Цезарь» – военный позывной, прозвище.
Благодаря государственной деятельности Цезаря его прозвище стало самым величественным понятием в европейской истории, соответствующим высокому императорскому титулу. Популярность Цезаря в веках носит беспрецедентный характер, отсюда появление титулов-клонов, связанных с его именем «Caesar»: русского титула «царь» («цесарь», «кесарь»), готского Kaisar, немецкого Kaiser (Кайзер), болгарского и сербского Цар и др. Отсюда – и название месяца июль (от рода Юлиев).
Между Путиным и Цезарем, если их сравнивать по критерию идеи власти, действительно можно найти много сходства, причём, больше, чем с кем бы то ни было:
– оба как лидеры рождены в демократии и старались остаться в рамках существующего законодательства, радикально не меняя (хотя и корректируя, реформируя) доставшиеся в наследство правила демократической политической «игры». Оба, формально не меняя существующую идеологию, фактически подготавливали почву для её изменения;
– оба – гроссмейстеры политики и геополитики, обыгрывающие своих оппонентов точным расчётом, грамотными, точечными, часто неожиданными, «не симметричными» ходами и ударами. Оба как бы демонстрируют сеанс одновременной интеллектуальной игры великого мастера, переигрывающего сразу несколько политических противников;
– оба добились важных военных успехов за рубежами своих государств (Цезарь – в Галлии, Путин – в Сирии). В прямых военных столкновениях с противниками для обоих лидеров характерна знаменитая фраза Цезаря «Veni, vidi, vici» («Пришёл, увидел, победил»);
– оба старались приспособить олигархов, поставить их на службу государству, воздействуя на них, насколько возможно, мягкой силой убеждения. Цезарь в период первого триумвирата (т.е. «союза трёх мужей») правил вместе с богатейшим римским олигархом Марком Лицинием Крассом. Путин пристроил российских олигархов («коллективного Чубайса») на доходную госслужбу или обеспечил последних выгодными госзаказами;
– оба вели свою политическую деятельность в условиях гражданской войны. Судьба обоих – в прямой зависимости от её исхода. Цезарь не успел решить эту политическую проблему, оставив её преемникам. К чести последних, цезарианцы с этой задачей справились. Что касается Путина и его преемников – будет видно позднее. Пока Русский Мир несёт потери из-за русофобской смуты, организованной Западом на всём постсоветском пространстве.
Заметим, что в Чечне Путин остановил войну, но в целом у него с гражданской войной ситуация намного сложнее, чем она была у Цезаря. Война ветвей русского народа на Донбассе возглавляется «жидобандеровцами» (термин без малейшего стеснения использовался олигархом И. Коломойским) и подпитывается всей мощью (финансовой, политической, технологической, информационной) объединённого Запада во главе с США. Как можно одолеть русофобскую смуту, не остановив США, пока не ясно никому;
– оба проявляли милосердие к политическим оппонентам. Оба прежде «разборок» старались договариваться с существующими элитами, пытались быть над кланами, дабы избежать гражданских столкновений. Цезарь демонстративно никогда не казнил пленных врагов (в отличие от своего политического оппонента Гнея Помпея Великого), а Путин дал возможность уехать из России Березовскому, Гусинскому и Ходорковскому – финансовым преступникам и наглым претендентам на верховную власть. Гонения, если и были, то у обоих носили единичный характер, они коснулись только особо одержимых властными амбициями;
– оба старались быть востребованными своим народом и добились исключительной народной популярности. Оба беспрецедентно популярны в армейской среде. Причём, эта популярность достигнута не самопиаром, а реальными делами, патриотической позицией, стремлением к справедливости, отвагой и решительностью, защитой интересов Отечества;
– оба в своё время приняли решение, не позволяющее отступить от выбранного пути, обозначили «точку невозврата». Для Цезаря это означало «перейти Рубикон», что послужило началом войны между ним и сенатом в 49 г. до н.э. Путин, в свою очередь, открыто бросил вызов гегемонии США в ставшей знаменитой Мюнхенской речи 2007 г., после чего предельно обострились (похоже, необратимо) отношения с империей англосаксов;
– оба сконцентрировали в своих руках огромную власть и тем самым подготовили реальную почву для монархического правления и имперской формы государственности. Оба понимали ущербность республиканской формы правления – демократической говорильни с коллективной безответственностью, тормозящей оперативное решение важнейших государственных вопросов. Фактически оба подготовили монархизм, являющийся, в свою очередь, тем фактором, который предопределяет смену формы государственного устройства с республиканской на имперскую.
Справедливости ради тут следует отметить, что Римская республика и до Цезаря обладала основными имперскими признаками. То есть империя (как форма государства), хоть и с трудом, но всё же совместима с демократией (как формой правления). А вот монархия абсолютно не совместима с республикой. В современной России установлена федеративно-республиканская форма устройства. Это проблемная форма, поскольку подвержена лёгкому (сравнительно с империей) распаду на составные республики – субъекты федерации.
Так, кстати, и получилось с СССР, Чехословакией и др. Кроме того, в конституции РФ от 1993 года даже не обозначен титульный культурный этнос, хотя в России – это русский народ. А в Риме римский народ значил всё. По совокупности факторов у Путина и его последователей-путинианцев имперская задача намного посложнее будет, чем она была у Цезаря и цезарианцев.
Не претендуя на полноту приведенных сходных признаков, отметим лишь их достаточность для данной исторической аналогии. В этой связи для Путина просматриваются два основных сценария развития событий.
Сценарий первый, неблагоприятный. Это если сохранится федеративная форма государства с её либерально-демократической идеологией. При таком сценарии, рано или поздно, олигархи (под прикрытием этой самой демократии), а также западные «партнёры» с их российскими агентами и либеральными приспешниками сначала расчленят, а затем по кусочкам и уничтожат Россию. Причём, не только Россию, но и всё то, что имеет прилагательные «русский, русская, русское», включая, конечно же, всё великое русское культурное наследие.
Подобный исторический опыт уже есть. С Ромейской (в пер. с греческого – Римской) империей примерно так и было. К началу XIII века Ромейская империя имела больше золота, университетов, произведений и памятников искусства, чем было во всей остальной Европе вместе взятой. Зависть Запада к этой империи и её богатствам привела к откровенному заказу торгашами Венеции и Генуи на её разграбление, причём, при благословении Папы Римского Иннокентия III. Результатом в 1204 году стал вероломный погром Константинополя крестоносцами.
Теми самыми рыцарями, миф о благородстве которых создан западной литературой. Ромейская империя просуществовала более тысячелетия, превратив всю Европу из язычески-варварской в христианско-культурную. Однако память об этой величайшей империи была почти полностью зачищена Западом. Попробуйте, к примеру, назвать её императоров, хоть одного великого поэта, философа, учёного или художника – задача будет отнюдь не из лёгких! Западоиды изменили даже название империи с Ромейской (Римской, какой она и была) на Византийскую.
Такая доля вполне может ожидать и Россию. То есть, при сохранении в России федеративно-либерально-демократического (де-факто – олигархического) вектора, память о Путине также, скорее всего, будет стёрта Западом за ненадобностью, подобно памяти о ромейских (т.н. византийских) императорах. В лучшем для Путина случае его оболгут, как оболгали других раздражителей Запада (Ивана Грозного или Сталина).
Вспоминая Цезаря, заметим, что если бы его преемник Октавиан Август (Octavianus Augustus) не оказался верен монархическим и имперским принципам Цезаря, если бы он не удержал власть в борьбе с демократами (Брутом, Цицероном и др.), то самое вероятное – звезда вечной славы великого Цезаря так бы и не зажглась. Её зажечь было бы некому. Демократы, «демократически» зарезавшие Цезаря (коллективно нанеся ему около двух десятков ножевых ран, причём в самой цитадели демократии – в Сенате), просто бы этого не допустили.
Сценарий второй, благоприятный. Установится монархия с традиционной ценностной ориентацией. Воссоединится Русский Мир. Возродится отеческая империя как семья народов, как симфония культур, как некая целостная универсальность, в принципе исключающая отделение (самоопределение) своих субъектов.
Цезарь дал направление имперско-монархическому реформированию державы настолько, что его преемники-единомышленники-цезарианцы, двигаясь по накатанной им колее, смогли на века сохранить Рим как эталон государственности. Память о Риме волнует человечество до сих пор, спустя два тысячелетия.
Ровно то же, что Цезарь сделал для Римского государства, В.В. Путин может сделать для России. Он уже подготовил почву для трансформации демократии в монархию, сконцентрировав в своих руках огромную власть. В событиях в Абхазии, Осетии, Крыму, Донбассе, Сирии и Венесуэле вполне можно «услышать» имперские «мотивы».
По римско-цезарианской аналогии, если В.В. Путин и его преемники-единомышленники-путинианцы продолжат путь созидания суверенной российской державы, зафиксируют традиционные ценности, зафиксируют монархию как форму правления и империю как форму государственного устройства, то Путин, безусловно, останется в памяти потомков как русский Цезарь. Как великий царь, как собиратель и устроитель земель русских, как имперский эталон для подражания. Ну и, конечно же, как объект вечной зависти и мстительной ненависти всех врагов России.
Третий сценарий обозначен кремлёвским идеологом В.Ю. Сурковым в его нашумевшей статье «Долгое государство Путина». В статье утверждается, что путинизм как нынешний баланс идеологем и социальных энергий не просто удачен, он вечен. Нам же он вообще не представляется устойчивым, поскольку «путинизм» держится на выдающейся личности самого В.В. Путина как опорной конструкции государства.
В своё время такой опорой для СССР была компартия. Партия самоликвидировалась, после чего закономерно не стало и великого Советского государства. Земной жизненный путь каждого человека строго ограничен. Когда-то не станет Путина. Вот тогда-то перед Россией в полный рост встанет судьбоносная дилемма: а это – или первый, или второй варианты.
Фёдор Алексеевич Папаяни - сопредседатель Изборского клуба
Новороссии, Донецк, ДНР