В следующий раз, когда вы будете есть мясо, попробуйте подумать о том, что происходит на скотобойне. Или представить себе в уме путь животного, из которого сделан ваш гамбургер: преждевременное отлучение от матери, кастрация, отпиливание рогов, нанесение путем прижиганием тавра, откорм и финальный забой.
Мы вообще не думаем об этих вещах, когда жуём вкусные пирожки с мясом, как не задумываемся, слушая открывающие аккорды пятой сонаты Бетховена, о существах, из чьих кишок деланы струны скрипок. Мы любим животных, и нам нравится есть животных. Осознавая это противоречие, мы говорим себе, что сельское хозяйство ныне стало более гуманным, чем раньше.
Действительно, было бы странным не любить кушать животных. Белковый голод — это не только физическое, но и культурное явление.
У многих народов охотников-собирателей есть определённое слово для этого: «dyikioilu» для банту, «наги» для яномами, «убукашья» у бемба. В эволюционном плане мы все охотники-собиратели: несколько тысяч лет сельского хозяйства едва смягчили наши первобытные импульсы. Нам нужен белок, поэтому мы жаждем мяса.
Питер Зингер, отец движения за права животных, видел прогресс человечества в постоянном расширении признания прав других видов. Наши ранние предки с радостью занимались каннибализмом за пределами родовой группы. По мере развития нашей этики, моральные круги расширялись, чтобы исключить из рациона сначала племена, потом целые народы, а затем и всё человечество, а в последнее время даже другие виды — например, обезьяны получили юридическую защиту своих прав в Новой Зеландии.
Предположим, что есть способ решения этой квадратуры круга. Предположим, мы могли бы создать мясо, не используя другие виды. Предположим даже, что эта новая форма мяса освободит миллионы гектаров — не только от пастбищ, но и от земельных угодий, отведённых для производства кормового зерна. Предположим далее, что это приведет к сокращению выбросов парниковых газов.
Кто будет против и будет мешать? Американские скотоводы — вероятнее всего мобилизуются против своего соперника, вкупе с аратами Монголии. По крайней мере, поначалу может быть «фактор фе» относительно мяса, выращенного в лабораторных условиях. Хотя оно, по определению, менее опасно, чем получаемое со скотобойни, а также более гигиенично и, как бонус, меньше зависит от использования антибиотиков.
По данным Организации Объединенных Наций, животноводство отвечает за 15 процентов всех выбросов парниковых газов, и этот объем растёт, поскольку мясо становится более распространённым в бедных странах.
В исследовании, опубликованном в журнале Environmental Sciences and Technology Journal, говорится, что переход от животноводства к производству чистого мяса приведёт к сокращению выбросов парниковых газов в сельском хозяйстве на 78-96 процентов.
До сих пор структура мяса животных не реплицировалась. Культивированная говядина — которая создается путем отбора и размножения мышечных клеток от живой коровы — создаёт вкусный фарш, но ещё не может имитировать стейк. Но преодоление этого препятствия не заставит себя долго ждать. Пять лет назад гамбургер из лабораторного мяса стоил 200 тысяч фунтов стерлингов; сегодня его цена упала до 8 фунтов.
Новая статья, опубликованная Институтом Адама Смита, считает новую технологию революцией. Около 85 процентов общего объёма земель в Великобритании связаны с продуктами животного происхождения, а переход от животноводства к культивируемому мясу означает сокращение этих площадей на 99 процентов.
Пока основные препятствия — это то, что исследователи ещё не воспроизвели аутентичную текстуру мяса — мышечную массу, жир, кровь и остальные составляющие — а также высокие затраты на производство.
Но выгоды — этические, экологические и экономические — потенциально настолько огромны, что это, безусловно, только вопрос времени, когда фабричное мясо появится на полках наших супермаркетов.
источник