Реджеп Тайип Эрдоган на саммите БРИКС попросил принять Турцию в эту организацию. Насколько реально членство Анкары в блоке и совместимо с союзничеством в НАТО?
«Мир — больше, чем пять», — любит повторять турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган, намекая на необходимость расширения Совета Безопасности ООН. Но сейчас эти слова можно применить и к другой организации — БРИКС.
На последний саммит организации в Йоханнесбурге, кроме постоянных членов блока — Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки, — пригласили лидеров ряда африканских стран, Аргентины и Турции. Выступая на саммите, Эрдоган попросил принять Турцию в состав альянса и уже придумал ее новое название.
Я сказал, если вы примите нас в альянс, блок будет называться БРИКСТ
— заявил он.
Зачем Турции БРИКС? И не является ли это противоречием ее членству в НАТО?
Конечно, БРИКС — не военный альянс или организация по обеспечению безопасности, как антитеррористические структуры ШОС. Хотя БРИКС не именует НАТО в качестве своего геополитического противника, но ставит целью построение многополярного мира в противовес США, а значит, и Североатлантического альянса. То есть в какой-то степени подключение второй армии в НАТО к антиамериканскому блоку дает основания США возмущаться.
Для Эрдогана членство в альянсе вместе с Россией и Китаем — источник дополнительной международной легитимности и признания. С этой же целью он стучится в двери ШОС. После президентских выборов Запад усилил давление на Эрдогана, де-факто считая его нелегитимным и авторитарным правителем. Синхронно с саммитом в Йоханнесбурге Дональд Трамп пригрозил Турции санкциями, если она не освободит протестантского проповедника Эндрю Брансона, которого Анкара причисляет к лицам, ответственным за попытку госпереворота в 2016 году. Кроме того, конгресс США заморозил поставки истребителей F-35 в отместку за то, что Эрдоган не отказался от покупок российских систем С-400.
Другая привлекательная сторона сотрудничества для Анкары — финансово-экономические проекты, потенциал которых во многом зависит от настроя Китая. Эрдоган отметил, что именно Китай выступает сторонником расширения блока. Созданный в 2014 году на базе блока Пул условных валютных резервов будет помогать бороться с дефицитом платежного баланса (особенно с учетом нынешнего падения лиры) и противостоять возможным международным санкциям. Новый банк развития БРИКС придаст импульс инфраструктурным и иным проектам на территории Турции. В обеих структурах основным «дольщиком» выступает Поднебесная.
Главный редактор «Московского комсомольца в Турции» Яшар Ниязбаев считает стремление в БРИКС закономерным явлением для эрдогановской Турции.
«Турция постепенно отходит или уже отошла от Запада и нуждается в сильных партнерах. Быть частью объединения, в котором принимаются важные решения, и эти решения положительно влияют на экономический рост, — это логичный шаг для такой развивающейся страны, как Турция. БРИКС может со временем стать серьезным клубом стран, имеющих влияние на мировые процессы. Наверное, не только экономические. В Анкаре это понимают, и если учитывать перспективы Турции, ей это нужно и как стране, стремящейся отдалиться от Запада, и как стране с огромным экономическим потенциалом», — сказал Ниязбаев.
Комментируя название, которое предложил Эрдоган, Ниязбаев отметил, что, скорее всего, турецкий лидер решил подшутить над партнерами по НАТО.
Кстати, кроме этого, он предложил переименовать организацию в БРИКСТ. Если произносить, звучит как "Брекзит". Видимо, он так шутит над западными партнерами, хотя, по идее, в случае вступления Турции в БРИКС организацию действительно придется переименовать,— уточнил эксперт.
Примут ли Турцию в БРИКС? На последней встрече ее лидеры решили оставить сотрудничество с третьими странами в формате «БРИКС плюс». Так или иначе, стремление Анкары — рецидив той самой «антиамериканской болезни», захлестнувшей Турцию после путча в июле 2016 года и начала военной помощи США курдским сепаратистам в Сирии, а в конечном счете и на самой территории Турции.
Россия выступает за усиление роли БРИКС. А участие одной из крупнейших военных сил, динамично развивающихся экономик мира и глобального перекрестка нефтегазовых и транспортных путей способствует именно этому.
источник