История с «эскадроном смерти», который предложили создать инструктору батальона «Азов» по типу уже действующих на Украине, - это свидетельство того, что страна живет в условиях самого низкопробного, пренебрегающего всеми правами и свободами человека, произвола. Но произвол этот особым образом структурирован
В интервью, который бывший офицер националистического батальона, доросшему до полка, дал информационному агентству «Россия сегодня» совершенно однозначно сказано, что означенные эскадроны возникли не стихийно, а с благословения первого лица — президента Порошенко. Соответственно, его распоряжения по умолчанию приоритетны для убийц и мучителей, задачей которых является физическое устранение или запугивание нежелательных или неблагонадежных граждан.
Эти отряды, действующие под крылом Службы безопасности Украины (СБУ), являются лишь одним из инструментов нелигитимного насилия, которыми пользуется глава украинского государства. Сама спецслужба в силу многочисленности ее сотрудников и подразделений способна держать в страхе всю страну, что, собственно, она и делает на протяжении нескольких последних лет. Доклады международных правозащитных организаций, а также рассказы узников, побывавших в застенках СБУ и после обмена оказавшихся на территории Луганской и Донецкой народных республик или в России, дают полное представление о том, что ведомство превратилось в самую настоящую фабрику смерти, наподобие НКВД.
Похищение и удержание людей без санкции суда, пытки, содержание тайных тюрем, отъем имущества, бессудные казни — все это сегодня стало рутинной практикой для украинских «чекистов». И общественное сознание фиксирует именно обыденность самых чудовищных вещей, сопряженных полным умалением не только гражданских и политических прав, но и самой жизни человека. Поэтому история об эскадронах смерти, которая стоила бы репутации и должности другому руководителю страны (вспомним скандальное дело Гонгадзе), Порошенко несомненно сойдет с рук. За годы произвола, раскрученного в том числе благодаря и боевым действиям на Донбассе, приучившим общественное мнение к насилию в самых диких его формах, общественное сознание перестало воспринимать кровь, смерть, человеческие страдания как недолжное.
В принципе право на применение силы, не ограниченной законом, нынешние властители получили еще во время Майдана. С одной стороны, они просто применили это насилие и таким образом легитимировали его, с другой стороны, само общество в целом согласилось с тем, что евроитеграторы и националисты могут действовать, исходя из собственного представления о справедливости, ломая ограничения, накладываемые законом. Я не думаю, что люди, поддержавшие переворот, понимали долговременные последствия того нравственного допущения, которое позволило протестантам в полной уверенности в своей правоте использовать в столкновениях с сотрудниками правоохранительных структур сначала булыжники и коктейль Молотова, а потом и стрелковое оружие.
Сегодня страна, заявившая о своем намерении стать частью европейского пространства, в реальности движется в полностью противоположном направлении. Она становится подобием наихудших латиноамериканских диктатур, черпая, впрочем, опыт создания карательной системы из советского прошлого. Конечно, масштаб репрессий является, если это слово применимо, достаточно камерным в сравнении с чилийским, да и Порошенко мало напоминает генерала Пиночета, но все может перемениться в одночасье.
Президент стоит перед угрозой потери власти. Это даже не угроза, а наиболее вероятный, если не стопроцентный итог следующих президентских выборов. В этих условиях соблазн пустить в дело столь эффективные средства воздействия на общество как кровавую машинерию СБУ, «эскадроны смерти», националистические банды типа «С 14» возрастает многократно. Обычных граждан и политических оппонентов с помощью всех этих не гнушающихся никаким насилием структур можно попытаться запугать и деморализовать, а если не получится, то просто отменить выборы и включить механизм террора под предлогом необходимости противостоять российской агрессии.
Ведь для Порошенко отстранение от власти равнозначно смертному приговору. Свободу, если успеть вовремя выехать из страны, узнав о проигрыше на выборах, он, может быть, и сумеет сохранить, но бизнес точно пойдет под нож.
Нет никаких сомнений, что после перехвата власти, начнется новое перераспределение собственности. Предчувствие неизбежного уже заставляет людей, состоящих на государственной службе, делать странные заявления, которые плохо вяжутся со статусом чиновника. Так, главный военный прокурор Украины Анатолий Матиос говорит о явлении украинского аналога Пиночета, который «уже стучится в дверь», одновременно производя инспекцию наличествующих в стране стадионов на предмет тотальной карательной кампании.
Матиос или все пропустил, или точно знает, о чем говорит. Кровавая мясорубка, перемалывающая людей и человеческие судьбы, создана уже давно. И от ее творца — человека, действительно, не слишком решительного и все еще вынужденного постоянно оглядываться на Запад — зависит, хватит ли ему в час X характера, чтобы запустить лопасти этой мясорубки на полную катушку.
Думаю, что может хватить — страх остаться ни с чем сыграет в его случае, предполагаю, даже большую роль, чем воля к власти. И, кстати, очень вероятен вариант, что Порошенко, не будучи военным человеком, а значит, не обладая необходимыми решительностью и жестокостью, все равно потеряет кресло из-за предательства ближнего окружения.
И тогда новый, уже настоящий палач воспользуется открывшимися возможностями.
источник