Там запускают по группам.
Так вот, в нашей было человек сорок и только одна женщина среди нас. И один самый старый — я.
А так всё парни околопризывного возраста, разные по телосложению — от сутулых складных ножиков до невысоких кряжистых атлантов.
Все выглядели одним отрядом военнослужащих в гражданском. Словно это мероприятие «только для мужчин».
По сути так оно и есть.
У народа наблюдалось тревожная благоговейность. Никаких хи-хи и ха-ха. Такая строгая атмосфера. Никто даже не кашлянул и не чихнул.
Экскурсоводша в своём жакетике хаки тоже была адекватна месту: упоённо превратилась в валькирию, и чтоб она где-нибудь сбилась, я не заметил. С выражением, с вдохновением, страстно поведала нам трагическую историю...
Постепенно, по мере схождения всё ниже и ниже в неприветливые каменные казематы, в месиво бетонных глыб, всё суровее становились лица моих современников. Я, чёрт возьми, всегда подозревал, что в случае чего мой народ может иметь такие лица. И вот убедился, что может.
Вообразите эти казематы и штольни в глубине севастопольской скалы. Своды везде арочные: казематы не выбиты параллелепипедами, но своды больнично-тюремного типа. И чёрные от пожаров и копоти.
Во-первых, где это находится.
Музейный комплекс «35-я береговая батарея» (немцы называли его Maxim Gorki II) находится на Херсонесском полуострове между Казачьей бухтой и Херсонесским маяком.
Только не путайте с развалинами Херсонеса — это место, где вроде крестили князя Владимира. Херсонес — античный город. Тут совпадение названий — и больше ничего общего.
К 1941 году 35-я батарея — это мощнейшее фортификационное сооружение. Основное его оснащение — двухорудийные башенные установки на основе корабельных сверхмощных орудий, снятых с линкора «Полтава» с Балтфлота.
В глубине скалы скрыты помещения для морских артиллеристов и гарнизона. Потерны — подземные туннели — связывают все помещения в мощную крепость.
Имелись два аварийных выхода к морю.
По одному из них — длинному, мокрому и склизкому — мы прошли, спустившись по жутко винтовой ржавой лестнице на дно этой скальной крепости. В отверстии, сейчас забранном в металлическую раму, зелёное, металось недалеко внизу свирепое море.
Как нам сказала экскурсовод-валькирия, фрицы блокировали подводные лодки и катера, вышедшие на помощь гарнизону в июле 1942-го, немногим удалось спастись. Многих взятых в плен расстреляли тут же в окрестностях.
Последний отряд прорвался оттуда 17 июля.
Гарнизон 35-ой провоевал, продержался 250 дней. 3 июля взорвали орудия, так как боеприпасы кончились, а получить было неоткуда.
Масса снаряда 35-ой батареи была почти полтонны, точнее 470,9 кг. Так что свой кусок севастопольской обороны 35-я держала крепко.
Постепенно, когда уже пали другие севастопольские фортификационные сооружения (так, 30-я батарея пала), сюда, к мысу Херсонес и мысу Фиолент, бежали и гражданские — женщины, дети — в поисках защиты.
Нисколько не желая умалить славу Брестской крепости и её защитников, хочу указать на подвиг 35-ой батареи. В этом месте погибли около 30 тысяч — представьте себе!
В казематах множество фотографий. И я вам скажу: такие гордые и сильные лица!
Но они без преемников не остались. Наш современный отряд в сланцах и трениках — я его осмотрел — выглядел ощетинившимся и опасным, и я уверовал, что они способны повторить подвиг дедов.
Под конец нас вывели в круглое здание, называемое «разлом» — это своего рода пантеон. Разлом — потому что снаружи он выглядит как взорванный колокол.
Там, в полном мраке, вдруг стали появляться над нами по кругу лица защитников 35-й батареи.
Звучала сильная музыка, и постепенно под эту музыку лица слились с пламенем свечей и некоторое время трепетали над нами.
Я бывал и на Мамаевом кургане, и в мемориале битвы на Курской дуге, в Прохоровке... Но на 35-ой батарее очень пронзительное чувство охватывает! Тянет засопеть и всхлипнуть.
Какие-то такие звуки я услышал из темноты.
И сам еле удержался. И глазные яблоки замутились.
На мысе Херсонес, там, где прославленный маяк, крепко пахнет полынью и морем.
Эдуард Лимонов
источник