Чудесное интервью нобелевского лауреата по литературе Светланы Алексеевич моментально наделало шуму. Не то чтобы мадам лауреат сказала что-то принципиально новое, прежде не слыханное. Вовсе нет. Однако она обобщила и сформулировала то, что доселе было распылено по медиа-пространству и порой не находило достаточно четкого выражения. Тем более, что прозвучало это не из уст какого-нибудь хулигана, маргинала или, к примеру, «ветерана АТО», а от человека вполне статусного (литература, не литература — а звание официально присвоено, деваться некуда).
Мне это показалось важным потому, что позволило выдвинуть гипотезу, объясняющую многие наблюдаемые сегодня странности общественной жизни, в том числе «либерало-ватный водораздел», расколовший общество особенно сильно после крымских событий 2014 года. Поначалу мне казалось, что это просто эмоции, которые рано или поздно улягутся и все будет нормально. В конце концов, общество «забыло» и 1993 год, и две чеченские войны, и 2008 год с пресловутым «ягрузин». Но шло время, а пропасть все углублялась. Потом обе стороны стали грешить на пропаганду, на мозговые вирусы, приобретенное двоемыслие и прочие причины, каждая из которых вроде как сама по себе убедительна, но все равно остается ощущение, что в целом явления не описывает.
И вот, прочтя обсуждаемое интервью, я кажется понял, в чем дело. Это не вирус и политика как таковая. Это в полный голос с нами разговаривает «антисистема». Тут самое время обратиться ко Льву Гумилеву, человеку сколь яркому, столь же и неоднозначному, который это самое понятие и ввел.
Лев Гумилев понимал под антисистемой "целостность людей с негативным мироощущением, которое представляет собой специфическое отношение к материальному миру, выражающееся в стремлении к упрощению систем, то есть к уменьшению плотности системных связей. В пределе плотность системных связей сводится к нулю, что означает уничтожение системы, будь то государство, ландшафт или этнос". И называл классическими примерами антисистем средневековые религиозные течения, исповедовавшие гностические учения дуалистического толка: манихейцев, павликиан, богомилов, исмаилитов и альбигойцев, а также русских революционеров. И хотя далеко не все из перечисленных течений действительно стремились упростить мир до полного его разрушения, доля правды в этом есть.
Современный либерализм в общем и целом данному Гумилёвым определению вполне соответствует. Особенно в своей активной части, так сказать идеологическом и боевом крыле. Налицо и упрощение, и жесткое деление на «воинов Света» и «приспешников Мордора», и двойная мораль как очевидное следствие двоемыслия, и противопоставление «избранных» «биомассе», и обман этой самой «биомассы» и т.д., и т.п. Причем, судя по всему мы имеем дело не с сугубо российским, а со вполне международным явлением. То есть свести всё дело к так любимой нашими «охранителями» формуле: «все, кто критикуют власти – агенты Госдепа и пятая колонна» никак не получается. В самом Госдепе как показали последние события происходит точно такая же ерунда: «воины Света» воюют с ужасным Трампом и вообще со всякими «реднеками» и деревенщиной, которая его выбрала.
Вопрос о том, что современный либерализм подчерпнул от альбигойцев, а что от троцкизма в его «франкфуртском» изводе — является крайне занимательным, но уводит нас в сторону от основной мысли.
А основную мысль я бы сформулировал следующим образом: современная либеральная «антисистема» - это не «ротшильды + рептилоиды + жидомасоны, выпившие в кране всю воду». Это серьезное социальное явление, охватывающее действительно широкие общественные массы. И вызвано к жизни оно не "мозговым вирусом" или случайными факторами, а закономерностями общественного развития, в частности — объективной необходимостью глобализации мирового хозяйства (а значит в перспективе –и всего общества) в единую систему. Вообще, как показывает история, «антисистема» не появляется на пустом месте. Это почти всегда происходит в моменты резких социальных изменений.
Например, павликиане, создавшие свое государство на рубеже VII-VIII веков на территории современной Турции и Армении, сделали это в значительной степени в результате арабского завоевания Ближнего Востока. Потеряв огромные территории (Левант, Египет, Месопотамию, Киренаику, а в конце VII века позже и Карфаген) и испытав огромный болевой шок, Византийская империя затеяла консолидацию и внутреннее переустройство, которое традиционно сопровождалось в том числе и религиозными гонениями. В итоге вполне политически лояльные до этого момента павликиане, если можно так выразиться, из «пассивных еретиков» стали активными изгоями и «естественными союзниками» мусульман. Провоевав с павликианами без малого двести лет, византийцы, наконец, поняли, что овчинка выделки не стоила и в 970 г. Иоанн Цимисхий поселил большую колонию павликиан во Фракии около Филиппополя (совр. Пловдива) для охраны границы, гарантировав им полную религиозную свободу. Следующие сто лет все было вполне тихо, до тех пор, пока император Алексей I Комнин не попытался обратить их в византийскую веру силой оружия. Как результат, павликиане перешли на сторону Болгарского царства, стали называться богомилами и за три века распространились по всей Европе, включая, кстати говоря, Русь (к последователям богомилов относят секты хлыстов, субботников и стригольников). Но на Руси, в отличие от той же Франции, действительно крупных религиозных безобразий тогда не возникло, возможно потому что тогда не было для этого социальной базы, да и без того проблем хватало.
Сегодня ситуация с либерализмом в чем-то схожая, поскольку «антисистема» к нам импортируется (хотя, если вспомнить высылку из СССР в 1929 году Л.Д. Троцкого, то скорее это можно назвать «реэкспорт после ребрендинга»), но, как показал в том числе и опыт Украины, социальная база появилась. Последние двадцать пять лет Россия пытается, с одной стороны, встроиться в глобальную экономику, а с другой – воссоздать вполне сословное «неофеодальное» общество, постепенно ликвидировав значительную часть социальных достижений эпохи СССР. Поскольку и то и другое делается, мягко говоря, не слишком стратегически продумано, то количество недовольных объективно велико.
Но основная разница в том, что нынешняя «антисистема» совершенно идеологически не состоятельна. Из классической триады времен французской революции: «свобода, равенство, братство» в сегодняшней либеральной идеологии с горем пополам осталась только свобода, да и то чем дальше, тем больше для сексуально и расово правильных меньшинств. А так - чуть поверни эту идеологическую конструкцию боком, сразу лезет какое-то пещерное человеконенавистничество, как давеча у Алексиевич. С таким подходом «антисистему» продать сложно.
Ну, может, оно и слава богу.
Дмитрий Адамидов
источник