Наконец-то лучшие силы российской либеральной общественности и просвещенной украинской революционной спильноты(общественности) из числа диванных теоретиков слились в публичном экстазе. Они и раньше находили массу точек соприкосновения — жгучая, обморочная ненависть к России, мечты о ее падении и развале, а также страстная любовь к украинской революции гидности (достоинства) объединяла фриковатых напонтованных русских с их провинциальными украинскими альтерэго. Ключевое слово — ненависть.
Многажды порывалась задать вопросы на эту российским макаревичам и троицким, но всякий раз осекалась – не знала, какие подобрать слова, чтобы достучаться до их – нет, не сердец, это зряшное, но хотя бы до здравого смысла. Люди, казавшиеся образованными, способными к сложным умозаключениям, в рассуждениях о майданных событиях выглядели то ли циничными фиглярами, то ли наивными недоумками, неспособными сложить два и два. Чем больше зиговали по Крещатику факельные марши, чем чаще толпа скандировала москаляку на гиляку (на ветку) и москалей на ножи, чем больше криминальных сводок о самоуправстве, линчевании и даже убийствах публиковали СМИ, тем более восторженно откликались российские мытци (деятели искусства) на наши события, тем яростнее завидовали нашей свободе, тем громче кликали подобное в своей столице.
Уму было непостижимо, когда взрослые образованные люди часами витийствовали в российских теле- и радиоэфирах о великих достижениях Майдана - и даже тогда, когда стало понятно, в какую трагическую пропасть валится Украина в результате бессмысленного и беспощадного бунта. Ораторов не смущали ни нацистские речевки, ни людоедские призывы, ни массовые скакания зигующих подростков прямо в школьных дворах, ни свастики на заборах и татуировках революционеров, ни стремительная феодализация страны, ни жуткая гражданская бойня.
Мытци писали коллективные письма поддержки, скакали на Майдане и рядом, скандировали вместе с украинцами оскорбительные виршики (стишата) о собственном президенте, якшались с отребьем вроде Луценко и самозабвенно мечтали о дне, когда брусчатка с Красной площади полетит в лица московским полицейским, а молотова можно будет метать с баррикад и прямо в охрану Кремля. И продолжают писать, и некоторые фамилии подписантов разрушают мою веру в человечество…
Мы надеялись, что хоть кто-то из них прозреет, когда началась война на Юго-Востоке, и Интернет наполнился фотографиями убитых в Донбассе детей, сожженных одесситов, расстрелянных мариупольцев. Нет, эта трагедия не задевала ни ум, ни воображение либералов, ведь известно, что права человека — святое, но не каждого человека, а лишь того, которого согласна считать таковым их закрытая тусовка. В перечень человеков дети Донецка и его взрослые, одесские антифашисты, луганские повстанцы, да ладно, что там – все жители Донбасса не входят по умолчанию, ибо совки и ватники. А что делать с совками и ватниками популярно рассказал, например, Буткевич. Вы слышали хоть одно возражение из уст наших и российских правозащитников, обычно таких чувствительных к утыскам (притеснениям) разного рода?
Российские либералы в этом вопросе достигли полного консенсуса со своими киевскими любимчиками, которые, между тем, бесконечно далеки от либерализма в его исконном европейском смысле. За нутряную, страстную ненависть к России незначительным можно было и пренебречь.
Я не видела ни одной слезы по поводу убиенных детишек Донбасса, ни одного вздоха по сожженным заживо одесситам, ни одного сожаления в связи со страшными смертями при бомбардировке здания луганской облгосадминистрации украинской авиацией. Российские либералы увлеченно соревновались со своими украинским побратымамы, кто более искусен в черном стебе и грязном смаковании этих трагедий. Пепел убитых не стучит в их сердца – видимо, за неимением сердец.
И вот, наконец, мы увидели, что на самом деле может вывести из состояния равновесия всю эту самовлюбленную либеральную тусовку, пошлую чуть более чем на 100% в своем прокисшем цинизме и утомленном снобизме. Так вывести, что навязанная обидой тема замостила собой все пространство, оставив за скобками по-настоящему важные судьбоносные события.
Путин ввел ответные санкции против стран ЕС, США и примкнувших к ним искателей острых ощущений, отчего-то пребывавших в уверенности, что щекотание у медведя в носу хворостиной не разбудит животину. И что же? В санкционный список попал целый ряд продуктов, без которых московские (преимущественно московские) витии не мыслят себе жизни. Ну, не думается им без хамона, не ненавидится без пармезана, не пишется без фуагра. В полный рост встал вопрос – есть ли жизнь без дор блю и мраморной говядины? В полный же рост пятый день скандируется ответ – нет. Нет жизни, а есть жалкое убогое влачение уныло тянущихся дней в контексте удущающей диктатуры. Ну, не пошехонский же сыр жрать с тамбовским окороком вкупе, помилуйте.
Московская образованщина сетует, что в русском языке, который более не велик и не богат, нет даже таких слов, которыми можно описать весь гнев, всю ярость, всю глубинную ненависть к режиму. Решительно нет мочи больше мириться с произволом тупой злобной власти, посягнувшей на святое. Что? Говорите, в Конституции не прописано право гражданина этой тюрьмы народов на бри и экстра вёрджин? И что закон не гарантирует устрицы и омары к обеду? Что ж, какова страна, такова и конституция, пренебрегающая главным, сущностным.
Вой и истерика звенят в социальных сетях и на убыль не идут. Задето ведь по-настоящему за живое. Какие-то ватники могут жрать свои сосиски с вермишелью, большего они не заслуживают, но почему должны страдать либералы, живая совесть страны?
Нельзя сказать, что липкая пошлость стенаний не встретила отпора. Встретила. Увы, с прискорбием отмечаю, что хамонам таки удалось навязать участникам обсуждения собственный дискурс. Оппоненты взялись искать лазейки в списках, предлагать, чем заменить тот или иной деликатес, советовали обратить внимание на сыры швейцарские вместо французских…
На самом деле, суть происходящего лежит в совершенно другой плоскости. Годами и десятилетиями потребители изысканных кушаний зарабатывали себе на деликатесы последовательным унижением совка. Лепили из себя высокие психические личности™, намекали на горные высоты собственного духа, на изысканность чувств и тонкость мыслей – в противовес посконно-домотканному совку (теперь ватнику), способному радоваться только куску колбасы. Готовому за этот презренный кусок продать голос на выборах и право первородства, поступиться любыми принципами, предать ближнего своего, пренебречь духовными ценностями.
Интересно, кто-нибудь из образованцев, гнущих сегодня истерическую духу в преддверии возможных перебоев с деликатесами, пусть не аналитически, но хотя бы интуитивно – ощущает теперь хотя бы некоторое стеснение? Ну, скажем, небольшой когнитивный диссонанс? Предположим, маленькое смятение в связи с тем, до какой степени скотства в высказываниях смогли дойти они сами ради куска колбасы, пусть она даже называется хамоном или королевской креветкой. Вдруг кто-то остановится в разгар тотального кликушества и спросит себя – не шут ли я? Не фигляр ли? Не совок ли я часом – в значительно более вульгарной и пошлой версии с учетом всех обстоятельств?
Не продался ли бы я в случае чего не то что за кус колбасы, за один его запах? И что я готов отдать за право жрать — не от голода даже, голод сводит с ума – а просто от привычки жрать лучшее?
Ни мелькающие на экранах картинки разутюженного авиацией и артиллерией Луганска, ни дети в подвале, ни окровавленные трупики на улицах, ни сгоревшие в адском пламени тела не смогли затронуть ни одной человеческой струны в душах общечеловеков. И только перспектива остаться без хамона обрушила их Вселенную.
Украинские либералы (на самом деле давно фашизированные по самую маковку) — младшие братья российских либералов, всегда рады снять с них узоры и показать, что тоже не лыком шиты. Обильно на тему кровавых преступлений путинского режима, отсекающего пармезан от российских прилавков, высказались и наши доморощенные комики. Вот что меня всегда восхищает в местных березовцах – они умеют даже сферически пошлое и вульгарное опошлить и вульгаризировать еще позиций на 5-7. Постучать снизу, когда тема и так уже на уровне канализации. Ибо провинциальны и глупы в своей неотрефлектированной рагульской (деревенщина в худшем смысле слова) спеси.
С российскими их роднит такая же душевная тонкость, деликатность и такт, какую демонстрирует сегодня самая продвинутая часть Рунета. Скажем, киевляне. Живут на широкую ногу, весело, ежедневно празднуя какую-то очередную этнографическую хрень, пуляя фейерверки, банкетируя по поводу очередного пустого претенциозного проекта – и все им до звезды. В единой крайине (стране) умирают люди и целые города, с войны везут двухсотых, калек и раненых, а столичные гуляют. Но вот – чу! – им отключили горячую воду. Не могу сказать, что страсти поднялись равновеликие хамоновым, все же у нас тут в тренде патриотическое противостояние агрессору и декларация о готовности топить кизяками, но децибелы стенаний тоже вполне убедительны. Так убедительны, что начинаешь сомневаться в готовности топить кизяками…
Только задетые за карман или желудок, наши и ваши мытци способны на настоящие сильные чувства. Наш/ваш Зеленский, надрывавший жилы, чтобы потрафить новой власти и доказать кристальную ей лояльность, вдруг разразился горестным спичем о возможном запрете въезда в святую демократическую Украину российских звиозд шоу-бизнеса. Голос так окреп, так смело звенит, прям забавно послушать. Понимает, что запрет другим концом ударит по его суетливой заднице, и сладостный чес по России вкупе с золотым дождем от клепания фильмиков там же может внезапно иссякнуть. В порядке ответных санкций. Ау, Владимир, ваши бы горькие камлания, да об ужасах гражданской войны…
А так — на Донбассе никакой гуманитарной катастрофы нет. Зо шпрехт Заратустра. Так припечатал Обама, и возражений нет ни в эфирах ТВ, ни в газетах, ни в патриотической киевской тусовке, палящей с диванов по врагу. В Луганске вторую неделю нет света, воды, газа и связи, почти нет продуктов и денег, но это не беда. Беда, когда козлик… Беда, когда у киевлян отключили горячую воду. Вот это и есть гуманитарная катастрофа.
Так это, пожалуй, главное, что роднит майданных скакунов – включая тех, кто подскакивал у себя на московских диванах, в радио- и телестудиях, вещая о великой миссии украинской революции достоинства. Радикально сбитые ориентиры, холодная эгоистичная бесчеловечность и принципиальная тотальная ненависть ко всем, кто не они.
Презрение к ватникам, которые обеспечивают им свет и воду, тепло и чистоту. Которые учат и лечат их, хамоновских, детей, ездят в метро и маршрутках, фу, и обожают окрошку и пельмени. Уверенность, что весь мир им должен, и должен самое лучшее, самое изысканное, самое вкусное. Почему? Потому что они умеют ловко облекать свою ненависть в красивые беллетристические пассажи? Потому что их вкусовые рецепторы натренированы на деликатесное? А еще-то что? Еще-то почему вы право имеете требовать эксклюзивного, сверхординарного, из ряда вон выходящего?
Ваша судорожная суетливость, ваши истерики, мировоззренческие кризисы из-за куска сыра, ваша липкая крикливая пошлость, ваше ротожопье, со всей отчетливостью изобличенное, пусть и невольно, нынешней ситуацией, ваш возведенный в культ эгоизм – все это не имеет ничего общего с настоящим либерализмом. Вы, хамоны, ухитрились вульгаризировать саму великую идею прав и свобод.
Нет сил видеть ваши страдания.
Нюра Н. Берг и Владимир Зыков
источник