Говорить без эмоций о том, что произошло в Санкт-Петербурге, почти невозможно. Но именно это сегодня важнее всего, поскольку убийца — не психически нездоровый маньяк-одиночка, а часть чудовищного террористического механизма. За ним не только мощная организация и астрономические суммы, которыми она оперирует, но и десятки тысяч «солдат Халифата». Каких-то мы можем найти в Мосуле и Ракке, некоторые уже отправились «домой», а кто-то дал присягу по скайпу.
Налицо четкая структура, в рамках которой реальные боевики поддерживают имидж группировки, а виртуальные — занимаются вербовкой и проведением индивидуальных акций. Причем, наибольшую опасность представляет именно промежуточное звено — люди, которые «совершив хиджру в Исламское Государство» в период его максимальных успехов, сумели выжить и получить важнейший опыт. С одной стороны, они не годятся для терактов в Багдаде, Мосуле, Киркуке, которые захлестнут Ирак, когда «Халифат» перейдёт в подполье. С другой, их ценность слишком высока для того, чтобы сажать их за руль очередного «шахид-мобиля». Эти люди нужны там, откуда они прибыли — в Германии, во Франции, на Балканах и, прежде всего, на постсоветском пространстве. Вероятно, что именно эти люди вели Джалилова, который очень сильно изменился после поездки домой, в Киргизию, где ваххабитская угроза всегда была крайне значительной. Однако понятно, что на родине он прошел лишь первичную обработку, а реализация всей операции лежала на тех, кто находится в Центральной России. И они по-прежнему здесь. А значит, будут попытки новых терактов.
Резонный вопрос — можно ли было предотвратить этот и следует ли назвать то, что произошло, провалом спецслужб? Ответ лежит в совершенно различных плоскостях. Первая — это технические возможности, рост которых ограничен аналогичным развитием техники, которой оперируют террористы.
Невозможно проверить каждого. Что же касается избирательной подборки, то совершенно очевидно, насколько бесперспективен подобный подход, когда речь идёт о серьёзной группировке. Если представить себе Джалилова в одном пассажиропотоке с Ильясом Никитиным, которого разыскивали в первые часы после взрыва, то нет никаких сомнений, что полиция остановила бы именно его, а на серенького и неприметного Джалилова просто не обратили бы внимания. И на данный момент обвинять сами спецслужбы, как минимум, преждевременно.
Но, повторюсь, есть еще и другая плоскость — стратегическая, и там дела обстоят совершенно иначе. Джалилов имел российское гражданство, но даже когда у него еще не было паспорта, это не мешало ему перемещаться между Питером и Киргизией. Понятно, что удивляться тут нечему, непонятно другое — сколько можно держать нараспашу дверь, ведущую в регион, который является одним из самых криминальных и радикализированных очагов на планете. Ради чего? Ради «влияния», которое в данном случае проявляется лишь в виде охотно предоставленных и любезно списанных кредитов?
Влияние — атрибут великой страны, но великой она может быть лишь тогда, когда имеет четкие осязаемые границы, пересечь которые — честь, доступная далеко не каждому, не говоря уже о получении гражданства. По большому счету, нынешняя ситуация — отголоски советского прошлого, системы, в которой русским может быть только язык, а всё остальное провозглашается чем-то постыдным. Именно поэтому в каждый законопроект, дающим русским «право на возвращение», обязательно пытаются впихнуть лазейку, которая превращает саму идею в издевательство.
И пока нет нормального человеческого закона и жесткого визового режима, всё будет по-прежнему — русские беженцы с Донбасса, которым надо пройти все круги ада, чтобы получить вожделенный паспорт и Акбаржоны Джалиловы, которым гражданство нужно лишь для того, чтобы подобрать подходящий момент.
источник