Русские на Украине – кто они на самом деле? Насколько правы те, кто считает, что “истинным русским” имеет право называться только русский россиянин? И к чему это может привести?
На эти и другие темы размышляет, на личном примере, Сергей Проваторов, координатор и член Президиума Координационного совета русских-национально-культурных организаций Украины, председатель Правления Всеукраинского союза общественных организаций «Русское содружество»
– Мне суждено было родиться на территории Украинской ССР (Украины – так её называли и тогда, не только сейчас) и впоследствии, когда пришел срок, получить гражданство Советского Союза.
В моем «Свидетельстве о рождении» записано: русский, отец – русский, мать – русская. Ничего поделать с этим не могу.
Как и с тем, что родная Полтава до 1991 года входила в состав СССР, а до 1917-го – в Российскую империю, которая именовалась Россией, как и Советский Союз всегда на пресловутом Западе называли Россией, а жителей России и СССР – в большинстве случаев – русскими.
Земли, на которых стояли города Полтава, Киев и многие другие – так утверждает официальная история (не моя выдумка!) – именовались Русью. А слова русский, русские, русское – убеждён – произошли именно от «Русь». Всё русское, и люди русские – суть принадлежащие Руси.
[В лѣто 6390. Поиде Олгъ, поемъ вои свои многы: варягы, чюдь, словѣны, мѣрю, весь, кривичи. И прия городъ Смольнескъ и посади в нем мужь свой. Оттуда поиде внизъ и, пришедъ, взя Любечь, и посади мужь свой. И придоста къ горамъ киевьскымъ, и увидѣ Олгъ, яко Осколдъ и Диръ княжита, и похорони вои въ лодьях, а другыя назади остави, а самъ приде, нося Игоря молода. И приступль под Угорьское, похоронивъ вои свои, и посла къ Асколду и Диру, глаголя, яко «Гостье есмы, идемъ въ Грѣкы от Олга и от Игоря княжича. Да придета к роду своему, к нам». Асколдъ же и Диръ придоста, и выскакаша вси из лодѣй, и рече Олгъ къ Асколъдови и Дирови: «Вы нѣста князя, ни роду княжя, но азъ есмь роду княжа», и вынесоша Игоря: «Сь сынъ Рюриковъ». И убиша Асколъда и Дира, и несоша на гору, и погребоша на горѣ, еже ся нынѣ зоветь Угорьское, идеже нынѣ Олминъ дворъ; на той могилѣ поставилъ божницю святаго Николы: и Дирова могила за святою Ориною. И сѣде Олегъ, княжа в Киевѣ, и рече Олегъ: «Се буди мати городом русскымъ». И бѣша у него словѣни и варязи и прочии, прозвашася русью. (Из «Повести временных лет»)]
В одной из интернет-публикаций статьи Олеся Бузины «Киевская Русь уже не Киевская» приводится такая аргументация: «Киевской Руси как официального названия раннесредневекового государства восточных славян никогда не существовало. Летописи, на основе которых выстраивают свои схемы современные историки, именовали эту державу просто Русью, или Русской землей. Именно под этим названием она фигурирует в «Повести временных лет», написанной современником Владимира Мономаха киевским монахом Нестором…»
Таким образом, выходит, родиться мне довелось русским на Руси, хотя и в Украинской ССР, бывшей одной из 15 республик на территории одной страны – России (СССР). И у детей, когда проявлялось осознание, и у взрослых, – считалось, что страна и Родина у нас одна, единая, а союзных республик – много.
Республики были государственными образованиями, как и сам Советский Союз, но не были «отдельными странами». Так это воспринималось абсолютным большинством жителей. А нынешнее приведение к «единому знаменателю» понятий государство и страна мне представляется вредным заблуждением.
В 1991-м, когда был разрушен СССР, мне было 26 лет – поздно, чтобы менять Родину. К тому же, как гласит народная мудрость, Родину не выбирают. Поэтому Родиной считаю Русь («историческую Россию», а не СССР, так как он, со всеми республиками, был государственными образованием), но не страной; в моем же представлении государство дает гражданство, а страна является Родиной.
Страна и народ – явления практически неотделимые. Государства меняются, страна остается, пока остается жив народ. Отсюда считаю допустимо-корректным применения к моей персоне понятия «русский», хотя по нынешнему моему глубокому убеждению русский – это не этническое понятие, не «историческое» самоназвание моего народа, а идентификация по признаку принадлежности к Руси. Само же племя (народ), которому, как мне доставляет радость считать, принадлежу сам, именовалось тоже русь (как чудь или весь, например) – об этом и у легендарного Нестора Летописца можно удостовериться (преднамеренно ссылаюсь только на этот «исторический источник»).
[В лѣто 6370. И изгнаша варягы за море, и не даша имъ дани, и почаша сами в собѣ володѣти. И не бѣ в нихъ правды, и въста родъ на род, и быша усобицѣ в них, и воевати сами на ся почаша. И ркоша: «Поищемъ сами в собѣ князя, иже бы володѣлъ нами и рядилъ по ряду, по праву.» Идоша за море к варягом, к руси. Сице бо звахуть ты варягы русь, яко се друзии зовутся свее, друзии же урмани, аньгляне, инѣи и готе, тако и си. Ркоша руси чюдь, словенѣ, кривичи и вся: «Земля наша велика и обилна, а наряда въ ней нѣтъ. Да поидете княжить и володѣть нами». И изъбрашася трие брата с роды своими, и пояша по собѣ всю русь, и придоша къ словѣномъ пѣрвѣе. (Из «Повести временных лет»)]
Теперь даже некоторые украинские националисты не отрицают исторически обозначенную принадлежность этой земли Руси. Недаром же, создавая «Украинскую православную церковь – Киевский Патриархат» Филарет придумал на себя титул «патриарх Киевский и всей Руси-Украины», а знакомые жители Львова как-то рассказали о том, что некоторые тамошние украинцы, обращаясь к тем, кого на Украине давно, еще со времен советской власти, принято называть россиянами (росіянами), говаривали: «це ми – руські люди, а ви – москалі» (это мы – руськие люди, а вы – москали»).
Это к тому мною ведется речь, что быть здесь русским (руським – на украинской мове) – не моя выдумка и не выдумка в угоду каким бы то ни было «врагам Украины».
Русское, русские – плоть от плоти, кровь от крови, душа от духа этой Земли, именовавшейся сызвека Русью.
В то же время термин «россіяне», как не верти, отдаляет нас, руських Украины, и от понятия «руський», то есть – от принадлежности к Руси, а посему и был этот термин так крепко принят и так широко используем украинством, как отделяющий от руського, которое объявлено «синонимичным» российскому. Кто помнит советскую школу, не забыл, наверное, как звучали многие правила в украинской мове: «в українській, на відміну від російської…». – Уже тогда, при советской власти, было введено как важный признак атрибутирования всего украинского – отличаемость его от всего российского. В результате в жертву было принесено, в первую очередь – всё русское (руськое).
Четверть столетия назад, когда мне ещё не хватало знаний и опыта разбираться в вопросах, что такое каноническое или неканоническое в христианской ортодоксии, некоторое время (по приглашению одноклассника, с которым мы товариществовали в школе до 10 класса) мне довелось поработать в должности старосты полтавской свято-николаевской религиозной общины.
Сначала она входила в подчинение местной структуры «Украинской автокефальной православной церкви». Затем, после смерти возглавлявшего эту юрисдикцию Мстислава Скрипника, тоже полтавца, по матери племянника Симеона Петлюры, «всей епархией» перешла в «УПЦ КП», созданную Филаретом (Денисенко).
Мной тогда вполне искренне отстаивалось право украинцев иметь «свою национальную церковь» (что, как выяснилось для меня впоследствии, к «классическому» христианству не имеет никакого отношения). Но за моей спиной прихожане-украинцы частенько задавались вопросом (и мне об этом пересказывали доброжелатели): «А что он делает в нашей церкви, он ведь – русский (вариация – «москаль»)?»
В результате изгнания меня (в том числе – под давлением местной власти) из рядов украинства как «лица неблагонадежного», мне пришлось «немного прозреть» и в 1995 году уйти к архиепископу Феодосию, возглавлявшему тогда Полтавскую и Кременчугскую епархию «Украинской православной церкви», ещё открыто и повсеместно упоминаемой как “УПЦ Московского Патриархата”
Несправедливость, с какою полтавское украинство исторгло меня из своей религиозной общины, тогда возродило во мне русскую самоидентификацию больше, чем все предыдущие исторические привязки и «право по рождению и крови». В простой «советской» семье служащих не принято было говорить о какой-то особости русскости.
Не припомню, чтобы вопрос о русском происхождении когда-либо вообще обсуждался моими родителями или другими родичами. В то же время, со школьной скамьи, как и всем окружающим, мне было хорошо известно, что «русские и украинцы братья навек», украинскую мову и литературу в русскоязычной школе преподавали на более чем высоком уровне.
Неслучайно году примерно в 1994-м, во время беседы с руководителем Полтавского областного отделения «Просвиты» Мыколою Кульчинськым, он сказал мне: «Если бы у нас большинство украинцев так хорошо владели украинской мовой как ты, Сергий, у нас не было бы никаких проблем…» (Впрочем, Мыкола Георгиевич может теперь или не вспомнить, или не признать эти слова…)
Все, казалось, было бы ничего, если бы не дальнейшие события на Украине и возникшие сложности с русской идентификацией…
Следует отметить, что в среде украинских националистов час от часу и ныне звучат высказывания, что «москали украли у Украины название Русь» и что «нужно вернуть Украине право на бренд Русь», вплоть до совсем радикального – «переименовать Украину в Русь» (вспомните и про титул Филарета…)
А о том, что русский язык и русская культура Украины («конечно, отличная от московской»), наряду с украинскими мовой и национальной культурой, должны лежать в основании государства Украина, тоже заявляли (например, Алексей Арестович).
На Украине в последние годы, особенно с 2014-го, русскость, как мировоззрение и этнокультурное самоопределение, стала подвергаться жестоким испытаниям. «Желать русского мира» (а ведь неотъемлемой частью «моего мира» есть русские язык и культура!) – «верный признак сепаратизма», невзирая на то, что абсолютное большинство русского населения никогда не выступало за разрушение государства Украина, тем более, будучи приученными к его существованию десятилетиями советской власти.
И современные русские в основной массе никакого враждебного настроения к украинцам, их культуре и мове, как не имели, так и не имеют. Просто потому, что до сих пор большинство считает обе культуры – русскую и украинскую, и язык, и мову, и сами этносы – русский (если правомерно о нём говорить) и украинский – вышедшими из единого корня. И смею предположить, что и большинство украинцев придерживаются таких же позиций, хотя об этом заявлять вслух теперь «не принято».
С большой натяжкой можно даже согласиться, что русские на Украине – национальное меньшинство. Это «можно» поясню просто: русским, действительно, может быть лишь тот, кто а) Русью признаётся своим и б) признаёт себя сам русским (или хотя бы одно второе).
Но без самоидентификации быть русским невозможно, даже если тебя таковым запишут в тринадцати документах. Отсюда и удивительное удивление многих российских политологов, экспертов и политиков, наивно удивляющихся тому, как многие говорящие на русском языке отказываются (словами и делами) считать себя русскими… О том, что русскоязычие не равнозначно русскости, а тем более “пророссийскости” в современном понимании, мной писалось годку эдак в 2003-м, или 2004-м. Но кто нас – “маргинальных общественников” – слышал?
Но разве считаться этническим русским – не полное право лица, относимого к национальному меньшинству по европейским нормам? Разве любое ущемление прав и свобод гражданина по признаку русской этнокультурной самоидентификации – не грубое нарушение пресловутых европейских и международных правовых норм? И здесь самоопределения вполне достаточно! (Вспоминаю, как на мой вопрос о том, что подтверждает принадлежность лица к тому или иному национальному меньшинству, верховный комиссар ОБСЕ по вопросам национальных меньшинств Астрид Турс ответила однозначно: «самоидентификация»!)
Мы часто употребляем слова русский (руський), забывая, что происходит это прилагательное именно от слова «русь». И если земли, находящиеся под государством Украина, в прошлом, описываемой историей, доведённой до нашего сведения официальной наукой, именовались Русью, то и русские – коренное население этой земли, обладающее всей полнотой природных прав и по рождению, и по справедливости. И кому, как не русским, жить на Руси?
Мы, русские Украины, не выбирали ни свою Родину, ни свое происхождение, ни родной язык. Мы уже такими явились на Свет Божий. Нас таковыми сделала Вышняя Сила. Но потом ситуацию развернули так, что оказались мы народом без государства.
Отрицая наше право на русскость, часть украинского «политического сообщества», воспользовавшись административной властью, поставила здешних русских в положение полу-апатридов, отвергая наши права на этнокультурную самоидентификацию, на сохранение и развитие родных языка и культуры в правовом поле государства проживания и гражданства.
По сути, нас, ничем не нарушавших действовавшее законодательство Украины, постепенно лишали и лишают последних прав и свобод, приписываемых обычно национальным меньшинствам.
Но нельзя скрыть правду о том, что попытки слепить из разных этносов мононацию в известной нам истории всегда заканчивались плохо для страны и народа, с которыми такой эксперимент проводился. Также нельзя умолчать и о том, что без государственной поддержки невозможно избежать деградации культуры, а с ней и языка, а с ними вместе – деградации народа-носителя и, значит, всей цивилизации.
Как и культура, и качественное состояние языка, и чувство Родины, патриотизма, гуманизма – всё требует государственной защиты и поддержки. Для русского населения на Украине, для его мироощущения и самоидентификации такой защиты катастрофически нет уже, по меньшей мере, три года, а качество её в предыдущую четверть века было близко к никчемному. И этому есть, образно выражаясь, три тысячи триста тридцать три доказательства…
Русских и русского без Руси быть не может. И самоидентификация у людей не вырастает так же легко, как бурьяны на помойке.
Чтоб сохранить русскую культуру, русский язык и русскую идентификацию народа, следовало бы, наверное, вернуть в обиход и Русь, как наименование Земли и народа. А ещё вернее – и государства.
Но кто, по какую сторону нынешних государственных границ, сделает это первым, признав право русских (руси) быть не изгоями, а народом на своей земле?
Сергей Проваторов