Соглашение о заморозке добычи нефти спровоцировало появление очередных заголовков о резко возросшем влиянии России и ее способности управлять сложнейшими международными процессами. Заслугу в том, что цены на черное золото вновь пошли в рост, западные СМИ отдают Владимиру Путину. И это тот самый случай, когда западные СМИ не врут.
Искать во всех значимых событиях «российский след» или «руку Путина» – традиция западных СМИ. В России по этому поводу есть шуточное стихотворение «Кошка бросила котят – это Путин виноват», но западному читателю маячащие в тени любого события русские пока не надоели. Беженцы осели в Европе – это русские их вынудили. Британцы проголосовали за Брексит – это Путин на них повлиял. Трамп победил – это русские хакеры подменили результаты голосования.
И вот, как сообщает Reuters, соглашение ОПЕК о снижении добычи нефти, вызвавшее заметный рост цен – на 9% (с 46 до 54 долларов) за баррель Brent, стало возможным благодаря личному вмешательству Владимира Путина. По информации агентства, президент России еще в сентябре провел переговоры по данному вопросу с саудовским принцем Мухаммадом ибн Салманом, а накануне заключения сделки побеседовал со своим иранским коллегой Хасаном Роухани.
При этом Reuters ссылается на некие «источники», хотя встреча с ибн Салманом и разговор с Роухани не были тайной (ВЗГЛЯД сообщал об обоих событиях), и оба раза подчеркивалось, что нефть была одной из главных тем переговоров.
Агентство Bloomberg также уточняет, что накануне подписания соглашения состоялся детальный телефонный разговор между главой российского Минэнерго Александром Новаком и его саудовским коллегой Халидом аль-Фалихом. Стороны созвонились в 2 часа ночи, и Новак пообещал, что Россия не просто заморозит добычу, а уменьшит ее на 300 тыс. баррелей в сутки.
Еще одна интересная деталь – по информации агентства, Новак, аль-Фалих и их коллеги из Венесуэлы и других стран ОПЕК обсуждали очертания сделки в мессенджере WhatsApp.
На сайте Минэнерго нет информации об этом разговоре. На заглавной странице по-прежнему висит цитата Новака: «Мы считаем заморозку добычи наиболее эффективным инструментом стабилизации ситуации на нефтяном рынке», а в новостях приводится заявление министра, в котором он обещает: «Россия поэтапно снизит добычу в первом полугодии 2017 года в объеме до 300 тыс. баррелей в сутки в сжатые сроки, исходя из своих технических возможностей». Новак также подчеркивает, что «добровольное ограничение добычи со стороны России увязывается с соблюдением ОПЕК уровня добычи 32,5 млн баррелей в сутки, с поправкой на Индонезию, а также максимальным участием стран, не входящих в ОПЕК».
Если заявления о прямом влиянии России на американские выборы или на центробежные тенденции в Евросоюзе способны вызвать только смех, то в случае со сделкой с ОПЕК, похоже, есть реальные причины говорить о том, что без участия Путина достигнуть компромисса не удалось бы.
Несмотря на то, что нефть добывают и продают суровые мужчины, нефтяной рынок – крайне нежное, податливое и способное упасть в обморок от неосторожного слова существо. Когда российские представители до последнего утверждали, что, несмотря на сланцевую революцию, цены на нефть не рухнут, их обвиняли в плохой экспертизе. Но дело не в качестве экспертизы, а в том, что заявленная на словах уверенность помогала ценам еще некоторое время продержаться на высоком уровне.
Реальный уровень добычи, безусловно, влияет на стоимость нефти в целом, но куда больше на него влияют заявления участников рынка и аналитиков, политические события, погода и прочие нематериальные факторы.
Сколько в мире на самом деле добывается нефти, точно никто не знает, цифры очень приблизительные. В марте Wall Street Journal опубликовал статью, в которой говорилось, что Международное энергетическое агентство в 2015 году «потеряло» 800 тыс. баррелей ежедневной добычи. По данным МЭА, в среднем в мире добывалось на 1,9 млн баррелей нефти в день больше, чем требовалось. Из этого объема нефти 770 тыс. баррелей попадали в нефтехранилища на суше, а примерно 300 тыс. находились в транзите в море или в нефтепроводах. Остальное, то есть более 800 тыс. баррелей нефти в день, оставалось неучтенным. За год это составило полмиллиарда «потерянных» баррелей.
«Наиболее вероятное объяснение для большей части пропавших баррелей нефти в том, что они просто не существуют», – прокомментировал ситуацию эксперт Пол Хорснелл из Standard Chartered.
Сейчас Россия и ОПЕК совместно договорились снизить добычу на 1,8 млн баррелей в день. И главное теперь – не то, на сколько будет снижена добыча в реальности, а то, удастся ли убедить рынок в том, что нефти действительно стало меньше. И тут вступает в действие политический фактор.
Нефтяные страны с крайней неохотой снижают добычу по ряду очевидных причин. Это и потеря инвестированных в разведку и строительство инфраструктуры средств, и опасения, что «ежели где-то что-то убыло, то где-то что-то прибыть должно непременно». Саудовская Аравия считает, что если она сократит поставки, то ее главный враг – шиитский Иран – немедленно займет ее место. Иран, в свою очередь, уверен, что как наиболее пострадавший от западных санкций он имеет право на преимущества. Ирак вообще не контролирует заметную часть своих месторождений. А для находящейся в тяжелейшем кризисе Венесуэлы продажа максимального количества нефти – единственная возможность избежать массового голода.
Для того, чтобы достигнуть компромисса, необходима авторитетная фигура, способная отвечать за свои слова и обладать достаточной степенью влияния на других. И именно эту роль взял на себя Владимир Путин. Уважение к России на Ближнем Востоке резко выросло после начала операции против ИГИЛ* в Сирии. Даже несмотря на то, что подавляющее большинство арабских стран – последовательные враги Асада.
Выражения в стиле «они понимают только силу» отдают некоторым пренебрежением, но к сильным партнерам относятся с большим уважением во всем мире – это аксиома международной политики.
Саудовская Аравия и Иран не доверяют друг другу. Но они готовы довериться России и верят в то, что Москва способна убедить третьи страны придерживаться взятых на себя обязательств и не пытаться занять чужое место на рынке. Только благодаря этому сделка стала возможна.
И когда кто-то задаст вопрос «Зачем России воевать в Сирии, неужели у нас внутренних проблем мало?», стоит помнить, что одна из причин как раз в этом. Рост авторитета страны на международной арене – это не эфемерное понятие. Авторитет конвертируется в договоренности, а договоренности – в деньги.
Кстати, на этом фоне инвестиционные банки советуют своим клиентам вкладываться в Россию. Credit Suisse назвал рубль «валютой с огромным потенциалом». Аналитики Danske Bank с ним согласны. Ранее похожий прогноз выпустил Deutsche Bank: «Рубль – хорошее убежище среди валют развивающихся рынков».
Но высокие цены на нефть выгодны далеко не всем, так что сразу же после заключения сделки пошел активный информационный накат – «нет уверенности, что сокращение будет реальным», «уровень и так бы снизился», «все это учтено в текущих ценах», «дефицита не будет» – и тому подобное. В результате на рынке произошла небольшая коррекция – за ночь цена Brent снизилась с 54,40 доллара за баррель до 53,20, потом снова начала расти, но по состоянию на 16.00 по Москве вновь составляет 53,20 доллара за баррель. В ближайшие дни стоимость черного золота, скорее всего, будет достаточно волатильной – со скачками вверх и вниз. Но причин для нового резкого падения пока что не предвидится.
источник