Госдеп поднимает ставки в стиле наезда потерявшего берега уличного гопника.
Они, скорее всего, не понимают, что реакцией России будет привычный рефлекс:
«Если драка неизбежна, бей первым»
И совсем не факт, что Запад готов к таким последствиям
Штаты, похоже, начинают поднимать геополитические ставки не просто жесткой риторикой, а такими высказываниями, которые в России воспринимаются в качестве призыва к «уличной разборке».
При этом Вашингтон вряд ли понимает, какой именно и почему будет реакция России на подобное поведение — как общества, и так и государственных элит.
Все отчетливее нарастает ощущение, что взаимонепонимание и конфликтность между Россией и США порождаются не только объективными противоречиями между странами, но и глубокими различиями в том, что можно назвать культурно-языковым контекстом.
В среду, 28 сентября, официальный представитель Госдепа США Джон Кирби сказал дословно следующее:
«Последствия таковы, что в Сирии продолжится гражданская война… Группы экстремистов продолжат использовать вакуум для расширения своих операций, включая, вне сомнений, атаки против интересов России, возможно, даже в российских городах. И Россия продолжит отправлять домой тела военнослужащих, терять ресурсы, даже, возможно, самолеты».
Неважно, какой смысл Кирби (и как следствие — государство США) вкладывал в свои слова. Было ли это тревожным предупреждением или прямой угрозой. А может быть, для Госдепа это было всего лишь позиционированием США как главного геополитического игрока и мирового жандарма безо всяких задних мыслей.
Важно только то, как эти слова были восприняты руководством России, как гражданским, так и военным. А тут оказалось все просто.
Для России слова США выглядят как наезд потерявшего берега уличного гопника, причем вооруженного.
Западный мир вот уже много десятилетий старательно взращивает в своих гражданах запрет на сопротивление насилию: если вам угрожает грабитель, отдайте ему все, что он требует и идите в полицию; если тебя — пятилетнего — ударил в детском саду сверстник, обратись к воспитательнице, она разберется и накажет хулигана.
Это установка рациональна и неплохо работает в обстоятельствах, когда есть внешний авторитет, к которому можно апеллировать — родители, учителя, полиция, государство. Вот только она теряет всякий смысл в ситуациях, где этот внешний арбитр отсутствует или совершенно недосягаем, и ты оказываешься в ситуации противостояния лицом к лицу с агрессивно настроенным противником.
К сожалению, мировая политика относится именно ко второму случаю. Нет, после Второй мировой войны была предпринята относительно удачная попытка создать систему с верховным арбитром — с ООН в роли такового. Но все реальные успехи в данном вопросе уже давно сошли на нет, а иллюзии на этот счет окончательно истаяли за последние пару лет. Международная политика вернулась к своему многотысячелетнему status quo: кто сильнее, тот и прав.
В этом смысле, наверное, не так уж и плохо, что современные западные стандарты не слишком широко распространились в российском обществе. Улицы и дворы остаются важными школами жизни для очень многих людей. И как следствие, привычка разбираться с проблемами самостоятельно без привлечения «взрослых», навыки противостоять вербальной или физической агрессии, в том числе превосходящего противника, являются частью натуры, наверное, большинства российских мужчин и немалой части женщин. Тот же Владимир Путин никогда не скрывал, какое большое влияние оказало дворовое ленинградское детство на формирование его личности.
Так что, ничего удивительного, что от слов Кирби в России у многих глаза налились кровью, шерсть на загривке встала дыбом, а кулаки сами с собой сжались.
Если пресс-секретарь российского президента ограничился кратким дипломатичным комментарием, назвав высказывание Кирби «неуклюжим», то МИД назвал заявление руководством к действию для радикалов.
Ну, а Минобороны совсем не церемонилось в выборе слов для ответа. В том числе последовал прозрачный намек, что целями в Сирии могут стать западные военные «специалисты», которые занимаются «оперативным планированием и руководством операциями боевиков».
Пожалуй, именно в этом заключается самая большая опасность происходящего.
Когда Штаты поднимают геополитические ставки не просто жесткой риторикой (как, например, свежее обещание «последствий» за провал мирного плана по Сирии), а высказываниями, которые в России воспринимаются как вызов к «дворовой разборке», они, скорее всего, не понимают, что в этом случае у России включается давным-давно отработанный алгоритм действия в подобной ситуации. А одним из его принципов является путинское сакраментальное: «Если драка неизбежна, бей первым».
И совсем не факт, что Запад готов к таким последствиям и его обрадует, если этот алгоритм будет запущен в действие.
АЛКСНИС Ирина
источник