1. Чем отличается унитарное государство от федеративного?
Есть два варианта построения государства — унитаризм и федерализм, стало быть, государства бывают унитарные и федеративными. Унитарное государство отличается единообразным жестко централизованным управлением со строгой вертикалью власти. Федерация — государство, основанное на широком самоуправлении его составных частей со взаимным делегированием полномочий между федеральной (центральной) и провинциальной властями.
2. В чем преимущества федерации?
Федеративное государство всегда успешней унитарного в решении внутриполитических конфликтов благодаря их локализации и «спуска» на региональный уровень, где они теряют остроту. Развитое региональное и местное самоуправление способно снизить градус борьбы за центральную власть и гармонизировать отношения между составляющими государства с помощью договорного перераспределения ответственности. Навязывать агрессивные идеологии и подавлять инакомыслие всегда удобнее, безусловно, в сверхцентрализованной унитарной стране. Федерация же — своего рода «защита от дурака», оказавшегося на вершине центральной власти, с одной стороны, и от расползания региональной агрессии на другие части страны.
3. Как выглядит федерация на практике?
Региональная власть формируется внутри самого региона или хотя бы согласовывается с ним. Она не может бесконтрольно назначаться из центра. Как правило, главы субъектов федерации избираются или всенародным голосованием, или местным законодательным органом. Возможны также варианты сохранения местных правящих династий, как в Германии (1871—1918), Малайзии или ОАЭ. В Индии, помимо избираемой власти штатов, сохранен с колониальных времен институт назначаемых из центра губернаторов с полномочиями, символическими в мирное время и неограниченными в случае ЧП (прямое президентское правление).
Парламенты в федерациях всегда двухпалатные (в унитарных государствах двухпалатность возможна). Особо важные общегосударственные решения вроде поправок в Основной Закон, требуют не просто утверждения центральным законодательным органом или всенародным волеизъявлением, но и ратификации субъектами федерации.
Система образования и полиция строятся на местном уровне, бюджет формируется «снизу вверх». Центр никак не может диктовать регионам языковую и гуманитарную политику, а также самовольно устанавливать экономический уклад и налоговую систему.
Денежная система, оборона и внешняя политика страны, а также транспортная инфраструктура остаются в руках федеральной власти.
4. Что бывает, когда центр пренебрегает интересами и самобытностью регионов?
Государство может уменьшиться в размерах.
Веками провинции Испании имели самоуправление, определяемое привилегиями (фуэрос), и ни один монарх не пытался их полностью уничтожить. Первым унифицировать Испанию захотел Наполеон — и получил народное восстание. Пришедший ему на смену Фердинанд VII собственно испанскую территорию трогать не решился, но попытался провести эксперимент в заморских колониях. В рамках этого неудачного эксперимента вся Центральная и Южная Америка отвоевали независимость, притом Мексика и еще ряд стран сами стали федерациями. После Гражданской войны 1936—1939 годов диктатор Франсиско Франко попробовал сделать из Испании унитарное государство. Такая политика породила национализм каталонцев и галисийцев, привела к отделению африканских колоний и появлению баскского терроризма. Вскоре после смерти генералиссимуса Франко, в 1978 году была принята ныне действующая Конституция, ст. 2 которой гласит: «Конституция основана на нерушимом единстве испанской нации, единой и неделимой родины всех испанцев, она признает и гарантирует право на автономию для национальностей и регионов, ее составляющих, а также солидарность между ними».
Страна может вообще разлететься на части.
Королевство Югославия появилась в 1918 году в результате присоединения к Сербии населенных славянами австрийских земель и Черногории. Вся история довоенного королевства — это конфликт с хорватами. В ответ на жесткую политику Белграда выразителем интересов хорватского народа стали не демократические партии, а фашисты-усташи. Во время войны уже хорваты развернули террор против сербов и других народов. После победы над фашизмом Югославия стала федерацией во главе с коммунистом-космополитом Иосипом Броз Тито.
Единое государство федеративного устройства просуществовало ровно до тех пор, пока сербы и хорваты не реанимировали у себя агрессивный национализм. Страна разделилась на шесть признанных и одно полупризнанное (Косово) государство и прошла через серию кровопролитных войн с этническими чистками.
Нет такого крупного унитарного государства, где бы ни существовал терроризм.
Во Франции это арабские, баскские и корсиканские организации. В Индонезии и на Филиппинах свои бандформирования есть на каждом острове. Турция никак не желает давать автономию курдам, и живет от одного курдского теракта до другого.
В 1945 году Эфиопия получила щедрый подарок в виде бывшей итальянской колонии Эритреи. Мудрый император Хайле Селассие тут же провозгласил страну федерацией, и до самого его свержения на национальные и религиозные проблемы в этой стране никто не жаловался. Когда же левацки настроенные военные в 1974 году ликвидировали в Эфиопии монархию и федерацию, Эритрея тут же начала гражданскую войну и, в конце концов, стала независимой.
5. Почему Украине больше подходит федеративное устройство?
Украина — страна с населением пока еще более 40 млн. человек и состоящая из разных в экономическом, историческом, этнокультурном и религиозном планах регионов. Здесь исторически существует множество диалектов. В ней соседствуют аграрные и индустриальные регионы, местные элиты формировались по-разному.
И с этим до поры до времени считались все, кто думал о судьбах Украины. И М. Драгоманов, и И. Франко, и М. Грушевский видели будущее страны в широком самоуправлении и культурном разнообразии.
У основателей украинской независимости не возникало сомнений в том, что самоуправление земель необходимо. Уже Второй универсал Центральной Рады провозгласил национально-культурную автономию, а понятие «соборность» исходно рассматривалось как объединение Востока и Запада с сохранением самобытности каждой исторической области. Желание стричь всех под одну гребенку возникло гораздо позже.
Лишь в 1926 году Дмитрий Донцов в своем труде «Национализм» обозвал своих предшественников хуторянами и высказал идею полной унификации и искоренения всего неукраинского, вплоть до физического уничтожения. Затем этот труд стал настольной книгой ОУН (Организация Украинских Националистов). Но до самого провозглашения независимости Украины в 1991 году он никакого практического значения не имел. Мысли диаспоры и узкого круга национальных диссидентов не только подавлялись карательными органами СССР, но и не вызывали интереса у населения Украины. Иное дело — создание квазигосударства под названием УССР. Благодаря «Пакту Молотова — Риббентропа» и ряду других решений и соглашений сложились современные границы страны. С поглощением Галиции стало ясно, что единого украинского этноса не существует. Экономическая и административная общность советских лет не привела к стиранию культурных, языковых и религиозных различий между регионами.
Украина появилась на карте как независимая и фактически федеративная держава. Это было не только потому, что образовалась Крымская автономия, но и в силу больших возможностей самоуправления. На Западе выразителем идеи федерализма был Вячеслав Чорновил, а на Востоке — Владимир Гринев. В 1994 году все регионы избрали своих глав. Первая попытка Крыма порвать с Украиной вызвала у центра желание централизоваться. Испуг нарождающейся украинской элиты был силен. К нему прибавилось также упоение киевской бюрократии своим столичным житьем-бытьем и возможностью управлять всем.
Так появилась Конституция 1996 года, сделавшая Украину сверхцентрализованным государством, с вынужденными поблажками для Крыма. До тех пор, пока страной руководил не настроенный националистически Леонид, вопрос федерализации страны был «заморожен». Режим Кучмы не нес явной угрозы ни одной этнокультурной и религиозной группе на Укарине.
Во время президентских выборов 2004 года стало ясно, что к власти в стране рвутся не просто последователи Дмитрия Донцова и ОУН, но особая группировка, жестко ограниченная регионально Галицией.
В том же 2004, в ответ на грубую антивосточную и русофобскую риторику команды Виктора Ющенко, по сути, возникло национальное самосознание Восточных и Южных областей. Оно произросло из протеста, из практически полного отторжения «оранжевой» (националистической) идеологии Ющенко избирателями восьми областей Украины, а также Крыма и Севастополя.
Приход «оранжевой команды» к власти, разделивший народ Украины на «мою нацию» и «заповедник бандитов» активизировал естественные процессы поиска путей сохранения единства страны без ущемления прав граждан. Выход, предложенный Евгением Кушнаревым на съезде в Северодонецке 27 ноября 2004 года, был предсказуем — федерализация страны. Он тогда сказал: «Мы хотим жить в государстве, где каждый человек защищен. Защищены его права, его культура, его язык, его история, его традиции и его обычаи. Мы понимаем, что восток имеет серьезнейшее отличие от Галичины, мы не навязываем Галичине наш образ жизни, но мы никогда не позволим Галичине учить нас, как нужно жить!».
Решительное неприятие властью этой идеи, а затем политические репрессии против сторонников федерализации, а также формирование управления восточными регионами без учета мнения избирателей, сделали дальнейшее сохранение унитарности Украины бесперспективным с точки зрения развития страны. Многим стало понятно, что Украина может сохраниться как демократическое государство только в виде федерации, а любая унитарность — национальное унижение одних и паразитизм других, что прежде всего на руку столичной бюрократии и фанатичным националистам.
Увы, желание обеспечить власть на всей территории страны и пренебрежение гуманитарной сферой отвлекло Виктора Януковича и его сторонников от осуществления неоднократно обещанной реформы государственного устройства, предполагавшей фактическую федерализацию страны и стало одной из причин реванша националистов в 2014 году.
6. Националисты ставят знак равенства между федерализмом и сепаратизмом. Правы ли они?
Нет, не правы. Федералисты не хотят развала государства, они требуют автономии и сохранения самобытности своих регионов. Сепаратисты же считают, что возможности жизни под одной крышей исчерпаны. Федералист может превратиться в сепаратиста только в том случае, когда над его земляками нависает угроза физического уничтожения или насильственной ассимиляции.
источник