Константин Кеворкян: Ликбез для зарубежных "патриотов"
Меня чрезвычайно умиляет, когда "евромайдан" и все, что с ним связано, поддерживают наши бывшие соотечественники, проживающие за рубежом. Из Нью-Йорка и Берлина, Австралии и Канады им, конечно же, виднее, нежели нам в Харькове, насколько миловидны марширующие под факелами штурмовики и как демократичны дорвавшие к власти националисты. У них же свои проверенные источники информации: фейсбучие друзья, "демократические" СМИ и, разумеется, огромный опыт жизни - в приютившей стране.
Та простая мысль, что люди могут иметь иное мнение приводит самозванных учителей в ярость, ибо они, едва укоренившиеся на новых грядках , испытывают острую необходимость просвещать - если не своих детей (те цену родительским нравоучениям всегда знают), то чужих. Но, может, им самим необходимо подучиться? Например, основам украинского "патриотизма". Ведь ныне они "политические украинцы": несть эллина-эмигранта, несть иудея-репатрианта, а есть укро-евро-майдано-патриот!
Для того, что бы зарубежные доброхоты понимали, кого и какую идеологию они поддержали, мы начнем нашу собственную просветительскую миссию с азбуки украинского "просвещенного" националиста - книги "Национализм" Дмитрия Донцова (1926 г.), которая стала основой идеологической программы ОУН. Именно этот труд вдохновлял Степана Бандеру ("Слава Украине!") и Романа Шухевича ("Героям слава!") на борьбу за украинское этнократическое государства, именно этот учебник "интегрального национализма" предвосхищал деяния украинских "воякив" во время львовского погрома 1941 года и расстрела в Бабьем яру. Эти тезисы необходимо знать и поклонникам нынешней "национальной революции", особенно тем, кто имеет еврейские корни, но поддерживает сегодня убийства людей на Донбассе и повторяет посиневшими от полноты патриотических чувств губами: "национализм - цэ любов".
Итак, "азбука" интегрального национализма имеет несколько разделов. Первый из них посвящен изобличению всех мирных форм украинофильства: "бесполезному" просвещению, политическим компромиссам и прочему, что автор презрительно называет "провансальщиной", имея ввиду печальную судьбу просвещенного средневекового Прованса. В этом ключе он яростно изобличает Михаила Драгоманова и других, кого мы традиционно привыкли считать украинскими интеллигентами. Он предлагает свой собственный рецепт национального возрождения, а именно - необходимость любыми способами поощрять народ Украины к покорению и захвату всего чужого: "Укреплять волю нации к жизни, к власти, к экспансии - обозначил я как первое основание для национализма, который я противопоставляю драгомановщине. Вторым основанием для национальной идеи здоровой нации должно быть её стремление к борьбе".
Далее, для достижения поставленных задач Донцов требует от своих сторонников проникнуться "духом романтики", которую он воспринимает весьма своеобразно: "Для романтика важнее личного благосостояния есть "национальная миссия", важнее мира - борьба за нее, важнее интересов поколения - долговременные интересы нации, важнее счастья одного - сила общества, державы".
То есть, речь идет не об индивидуальных свободах - основе либерального и демократического мировоззрения - а диаметрально противоположных чувствах. Которые, в понимании Донцова, отрицают традиционную мораль: прославляется абсолютная непримиримость, фанатизм, сознательная грубость и безнравственность. "Новая мораль" принимает во внимание лишь интересы общности (нации), является, по сути, прямой ссылкой на теории национального и расового превосходства. Донцов утверждает: "Эта мораль считает за благо то, что делает жизнь мощнее, а не этичней... Это мораль, которая ненавидит "добрых людей", которые "добрые", лишь потому, что не настолько сильны, что бы стать злыми. Мораль, которая протестует против "человечности", которая убивает веру в себя и желание самовольно добыть свое место под солнцем".
Мелитопольское ницшеанство, полное и демонстративное отрицание христианских, гуманистических ценностей, видимо, столь милое нашим зарубежным друзьям. В своей книге Донцов еще несколько раз подчеркивает антигуманный характер собственной доктрины: "Это идея непримирима, бескомпромиссна, фанатична, аморальна... Этими признаками отличается каждая великая национальная идея..." Как видим, ни о каких "демократических ценностях" речи у Донцова не идет, и, разумеется, не просматриваются они в деяниях его последователей. Если Бабий яр или Волынская резня "угодны нации", да прольется кровь десятков тысяч невинных! И я так понимаю, памятный опыт убийства сотен тысяч поляков и евреев сознательно игнорируется польскими и еврейскими друзьями украинского национализма.
Но где же найти столько палачей? - задается вопросом прозорливый Дмитрий Донцов. Даже людоедская идея должна опираться на взращенные, подготовленные кадры. И Донцов формулирует идею "инициативного меньшинства", которое применяет "творческое насилие" для достижения поставленной им цели: "Творческое насилие - как "что", а инициативное меньшинство, как "кто" - вот основание всякого общественного процесса, способ, которым побеждает новая идея". Уж не отсюда ли чудовищные пытки и казни, которые практиковали "воины УПА", своей изощренностью превзошедшие даже гитлеровцев. Для тех истребление людей было технологическим процессом, а для этих - "творческим насилием".
Донцов требовал от своих последователей (тех самых, которых сегодня восславляют криками "Героям слава!") вещей конкретных, кровавых, но которые нужно было принимать на веру, будучи всегда готовыми к их слепому исполнению: "Фанатизм, "инстинктивные чувства", "эмоциональность" вместо "осмысленности", дух национальной нетерпимости - все, что оплевывали в нас, должно реабилитировать свежее, молодое украинство".
Собственно, только отсутствием нравственных сомнений и можно объяснить чудовищную жестокость палачей из "Нахтигаля" и прочих карателей. Они, в полном соотвествии с Донцовым, считали себя в праве уничтожать себе подобных. И никаких слов раскаяния за писания Донцова, за деяния Бандеры, Шухевича и их сторонников на майдане не звучало и, уверен, не прозвучит.
Вы, мои зарубежные друзья, своей поддержкой украинского национализма (а значит, и учения Донцова) только подтверждаете хамскую правоту основоположника интегрального национализма: "Несуразицей является "общечеловеческая точка зрения" в политике, поскольку точек зрения столько, сколько наций... Такой (объединяющей - К.К.) идеей может стать для нас не всемирная, не социальная, а только национальная идея, которая смотрела бы у будущее и имела смелость покорить себе весь мир".
Итак, вы выбрали свою строну баррикад. Вы пытаетесь "покорить мир" вместе с Донцовым и его последователями - бандеровцами. У которых, к слову сказать, вы - безусловно - вызываете наследственную брезгливость своим этническим происхождением, а у нас, противостоящим бандеризму, - презрение своей нарочитой, выборочной слепотой.
Донцов это "альфа и омега" украинского национализма. И процитирована далеко не самая людоедская часть его писаний. Ведь в тридцатые годы Донцов плотно попадает под влияние гитлеровских доктрин и становится еще более радикален. Прочих "классиков": Михновского, Сциборского и других я оставляю вам для внеклассного чтения. Может, тогда вы и сами убедитесь, что происходящее на Украине не имеет никакого отношения отношения ни к западной демократии, ни к правам человека, ни к гуманизму.
Вас могла бы оправдать ваша безграмотность, но мы постараемся лишить вас этого лукового оправдания: "мы думали, национализм - это любовь". Теперь, мои зарубежные друзья, вы не сможете говорить, что "не знали" про идеологию Майдана и его батальонов. Уже знаете.
И что - соглашаетесь?
источник