Мы курили на автостоянке возле пропускного пункта «Джанкой». Она — лет 25. Растрёпанные волосы, озорные веснушки. Поинтересовалась:
— Ты откуда?
— Из Севастополя – говорю
Мечтательно прищурилась.
— Я тоже буду «из Севастополя». Часа через три. А раньше откуда?
— Одесса.
— Я из Николаева. Земляки почти.
Она оглянулась в сторону материка, откуда бесконечным потоком тянулись колонны автомобилей и людей. Без сожаления оглянулась. Потом сверкнула глазами.
— Они там фуры потрошат. Половину забирают. Всё, что понравится, могут забрать. Я всё видела.
— Укры – говорю – Забывай.
Оценивающе посмотрела.
— У меня муж укр – говорит – упоротый укроп! Понимаешь?
Я всё понимал и готов был сочувствовать.
— Другого найдёшь – говорю примирительно…
Она опять развеселилась….
— Чего искать? Вон он стоит.
В сторонке стоял парень приличного вида и сосредоточенно ел бутерброд с колбасой. Окружающей действительности для него не существовало. На лице не было никаких эмоций. Даже нельзя было понять, нравится ли ему эта колбаса. Он глотал её, как обязательное лекарство. Ответственно и равнодушно.
— И как он тут оказался? – спрашиваю.
— Сепаратистку любит – пояснила барышня – А сепаратистка ему и говорит: Выбирай, или я, или твоя траханая укра.
Она говорила и о себе, и о нём в третьем лице. И он всё слышал. Не мог не слышать. Но с невозмутимостью и обречённостью ел свой бутерброд. Полчаса назад он шагнул за своей любимой в омут. В тюрьму. В одиночную камеру, где нет окон. Где один источник света – это Она. Вот эта единственная в Мире женщина с веснушками.
Он подошёл к ней, и остановился в ожидании.
Я не выдержал, спрашиваю:
— Ты реально укр?
Он едва заметно кивнул.
— Россия – говорю – огромна. В ней хватит места каждому. Ты будешь счастлив, здесь для этого есть всё.
Он поднял на меня глаза и неожиданно спросил:
— И рыба есть?
Я даже не понял вопроса.
— Есть рыба – отвечаю.
Он покачал головой.
— Откуда в России рыба? Знаешь, какая рыба у нас в Николаевской области? Какие рыбные базары?
— Конечно, – соврал я – мы же раньше только в Николаевскую область за рыбой и ездили. Даже не знаю, как теперь быть.
— Ну, вот – резюмировал укропатриот.
Я ему подмигнул:
— Ну, хочешь, мы в Николаеве референдум устроим?
Он горько хмыкнул:
— Это вы можете….
Через десять минут на заправке он тоскливо смотрел на стойку у кассы минимаркета.
— Давай купим шоколадку «Корона» — проговорил он тихо – она, наверное, последняя.
— Конечно, милый – нежно ответила сепаратистка из Николаева – конечно, последняя. Откуда в России шоколад….
Мне пришлось закашляться. Она бы в этот момент убила любого, кто бы засмеялся.
Валентин Филиппов
источник