Анонсированное создание Комитета спасения Украины и правительства Украины в изгнании во главе с экс-премьером Николаем Азаровым вызвало некоторое недоумение – не поздновато ли? Нет, не поздновато, если не пытаться осознать создание правительства в изгнании в контексте совершенного более полутора лет назад государственного переворота.
На самом деле многое зависит от того, что понимать под этим термином – идет ли речь о правительстве в изгнании или все же о «правительстве в изгнании». Состав комитета, прямо скажем, не особенно напоминающий правительство Азарова, намекает, что речь идет о втором варианте.
Поясню. Правительство в изгнании – это действующее правительство существующей страны, которое было вынуждено ее покинуть в полном составе. И продолжает исполнять свои обязанности, хотя и не может уже управлять страной. Так было, например, с правительством Чан Кайши, эвакуированным на Тайвань.
Так было – без всякой, что характерно, эмиграции – с правительством Петлюры, чье бытие народная мудрость охарактеризовала фразой: «В вагоне – Директория, под вагоном – территория». А вот «правительство в изгнании» – название общественной организации, отличающейся от любого иного оппозиционного правительства самим фактом нахождения в эмиграции.
Правительство в изгнании действительно можно было бы создать в прошлом году. И это было бы совершенно определенным сигналом о готовности России силовым путем разрешить украинский кризис. Ибо зачем еще нужно такое правительство, если его не собираются вновь поставить на место? Однако Россия не планировала возвращать Януковича и Азарова к власти силой.
То, что создано сейчас, – это действительно общественная организация без определенного статуса, но имеющая два неоспоримых достоинства: программу и лидера.
Программа КСУ самоочевидна: восстановление территориальной целостности на основе федерализации (в границах 1953 года, разумеется) и восстановление украинской экономики на основе переориентации на рынки ЕврАзЭС.
В общем, программа для значительной части украинского общества более чем приемлемая. Николай Азаров, по моему глубокому убеждению, сильный менеджер. Другое дело, что он все время находился в статусе «первого зама» – человека, на котором все держится, но который не определяет стратегию.
Именно поэтому к нему накопилось множество претензий – ведь премьер несет ответственность за ситуацию в стране вообще и за реализацию самоубийственного курса Януковича в частности (впрочем, с точки зрения геополитической стратегии курс Януковича был как раз безукоризненным, но объяснять это потерявшим все людям не слишком корректно).
В общем, КСУ и «правительство в изгнании» выступают в качестве протопартии, способной объединить многих эмигрантов и еще большее количество людей, оставшихся на территории Украины. И именно в этом качестве структура возникла вовремя – именно тогда, когда в соответствии с минскими соглашениями прекращается война и демократизируется само украинское государство, а киевские власти постепенно «равноудаляют» разного рода радикалов.
Пока, разумеется, время для возвращения Азарова в украинскую политику еще не настало, однако появляется политическая сила, способная неформально, а в недалеком будущем и в рамках формальной структуры объединить общественные силы, оппозиционные нынешней киевской власти. Причем речь идет о настоящей, идеологической оппозиции, а не об оттесненной от принятия решений части правящей коалиции, представленной «Оппозиционным блоком» и «Возрождением».
КСУ – это не организация, которая планирует пожизненно оставаться на территории России, но и не правительство, готовое вернуться в Киев на штыках российской армии. Это нечто третье.
Удастся ли этот проект? Пока сказать трудно. У избирателей есть вопросы к бывшей Партии регионов (включая самых симпатичных ее представителей вроде Елены Бондаренко), нынешняя киевская власть (а пуще того – реально управляющий страной посол США) вовсе не склонна терпеть наличие оппозиции. Однако сама по себе задумка представляется вполне здравой. Во всяком случае политическая и электоральная площадка для такого проекта есть.
источник