Мнения ополченцев и военных экспертов о ситуации с выводом войск ДНР из Широкино разделились. Одни назвали этот шаг верным, поскольку ВСН теряли слишком много людей в Широкино, где под контролем противника находится господствующая высота. Другие же считают, что этот шаг — ни что иное, как предательство и капитулянтство, задаваясь справедливым вопросом: для чего нужно было так долго удерживать якобы стратегически неважный населенный пункт? Корреспондент ИА REGNUM поговорил и с теми, и с другими.
«Мне странно слышать аргументы, которыми сейчас обосновывают сдачу наших позиций в Широкино. Отвели войска чтобы не было потерь? А для чего тогда их там держали полгода, для чего кровью брали и обороняли позиции, которые всё равно пришлось оставить? Аргументов в пользу отвода войск я не вижу, вижу только капитулянтскую логику военного руководства. Предпочли отойти, а не занять господствую высоту, о которой так много сейчас говорят — мол, украинцы оттуда наших беспощадно обстреливали. Между прочим, ополчение эту высоту заняло еще в конце января, но сразу же получило приказ отойти с занятых позиций (подобное не раз бывало и на других участках фронта). Так чего теперь пенять на эту высоту?», — возмущается ополченец и волонтер Александр Жучковский.
Он заявил, что для него находится за гранью понимания объяснение односторонней демилитаризации Широкино стремлением «демонстрации миролюбия». «Для меня это объяснение, честно говоря, вообще за гранью понимания. На фоне абсолютной бескомпромиссности и воинственности противника все эти „миролюбивые“ заявления смотрятся идиотизмом, а подобные односторонние действия — капитулянтством», — уверен он.
Оборонявший Широкино ополченец с позывным «Индус» считает, что выход из Широкино можно назвать предательством. «Я в шоке второй день. Я расцениваю это, как предательство. Мы там столько ребят положили. И за что? Почему не дали команды на штурм? Штурм мне лично обещали с 15 февраля, и он был возможен. Но нас, как обычно, осадили. Нас при взятии Широкино было 30 человек, а против нас — 600», — рассказал Индус.
По его мнению, своевременный штурм был бы не только успешным, но и сохранил бы жизни множества бойцов. «При штурме „укры“ бежали, а когда мы встали в оборону, нас начали бить. Мы стояли под высотой, и по нам сверху вниз работали. А у нас, кроме стрелкового, был запрет на все (запрет на применение оружия — прим. ИА REGNUM). При штурме погибло человека три, а при обороне только у меня во взводе за месяц — десять», — говорит Индус.
Александр Матюшин (позывной «Варяг») полагает, что штурм мог бы загнать части ВСН в украинский котел. «Хорошо, взяли высоты и дальше? Впереди — мариупольский укрепрайон, слева море, справа ударная группировка ВСУ в Волновахе. Котел, но только наоборот — раньше мы загоняли, а теперь бы нас загнали”, — убежден он. Удерживали Широкино, по его словам, для того, чтобы подготовить линию обороны, на которую теперь и отошло ополчение. «Вчера мы вышли из Широкино, но украинские войска не вошли в него, оставаясь на высотках, которые контролируют всю местность. Они понимают, что не важно, в чьих руках находится Широкино”, — сказал Варяг.
Военный обозреватель Владислав Шурыгин считает, что в Широкино ополчение попросту теряло людей, не достигая никаких стратегических результатов. «Совершенно очевидно, что все бои вокруг Широкино — это так называемые бои за «избушку лесника”, в которых ополчение просто утилизировалось, теряя практически каждый день убитыми и ранеными своих бойцов”, — заявил он.
По словам Шурыгина, село не имело абсолютно никакого стратегического значения. «Село находится в низине. И полностью с высоты контролируется ВСУ. Нормальных путей подхода туда нет. Все дороги простреливаются. Соответственно, каждый маршрут туда — это как большая игра со смертью в орлянку. Мы теряли там людей, а в отличие от Украины, которая может безболезненно для себя терять тысячи убитыми и тысячи ранеными, для ополчения это невосполнимые потери. Уход из Широкино — вполне разумное решение. Мне не вполне понятно, зачем нужно было в Широкино вообще заходить. Но в конечном итоге возобладала разумная точка зрения”, — заметил он.
Публицист Борис Рожин в своем блоге написал, что для Украины занятие Широкино станет «маленькой тактической победой» и мини-реваншем за оставленные территории в ходе боев за Марьинку 3 июня. Он отметил, что причины решения о выходе из Широкино не совсем понятны. Так, если это была «военная хитрость», то она, по словам Рожина, не сработала, а «если причины оставления Широкино «политические», связанные с тем, чтобы понизить накал боев на этом направлении, то это так же не сработало, потому что если под Широкино интенсивность стрельбы вследствие отхода снизилась, то ту же Саханку сразу начали более интенсивно обстреливать». Решится ли Украина занимать Широкино, как написал Рожин, станет понятно в ближайшее время, поскольку сейчас ВСУ бояться заходить в село, ожидая подвоха.
По сообщению украинских СМИ, призывы занять Широкино уже звучат. Так, советник министра внутренних дел Украины Зорян Шкиряк заявил, что «нужно использовать паузу, чтобы значительно укрепить наши позиции и взять под контроль весь населенный пункт Широкино”. Вместе с тем, по мнению Шкиряка, уход ополчения — это временная тактическая уловка.
источник