Наконец-то названы имена халтурщиков, поставивших на "Протоне" датчики угловых скороcтей задом наперед. Их, видимо, будут судить и посадят. Но судить нужно не халтурщиков, а конструкторов, которые не предусмотрели в проекте защиту от дурака. В правильном проекте никакой дурак или злоумышленник не смог бы поставить эти датчики не так, как они должны устанавливаться. В технике это называется защита от дурака. Не знаю, когда проектировался этот вариант "Протона", кто допустил ошибку, слышал только, что остались в отрасли конструкторы пенсионного возраста и техника конструирования осталась на уровне шестидесятых годов прошлого века. Того, кто все это допустил, судить, конечно, не будут. Судить будут двух трех дураков. И нет никакой гарантии, что и следующие "Протоны" не сгорят в атмосфере, поскольку защиты от дурака в государстве Рф проектом не предусмотрено.
Не было защиты от дурака и в проекте социализма, который строили в СССР, а поэтому с приходом к власти генерального идиота нашлось множество дураков, имеющих возможность пристроить к социализму, чужеродные детали, с которыми он и сошел с орбиты. Отличие наших социалистических дураков от халтурщиков, собиравших "Протоны", только в одежде. Сборщики одеты в комбинезоны или халаты, а социалистические дураки в мантии академиков Академии Наук СССР. И когда Горбачев доперестроил отечество до нищеты, изо всех темных академических щелей выползли академики и стали пристраивать к социализму детали совсем иной формации. Что и привело к немедленному сходу его со своей орбиты и к падению в болото воровского капитализма. Все они оставили документальное подтверждение своей предательской деятельности, дав интервью газете Аргументы и Факты. Но эта деятельность была засчитана им в заслугу и каждый из них получил почетное место у корыта с жирным капиталистическим кормом. И остался академиком все тех же шарлатанских наук.
Все это не могло бы случится, если бы был проект настоящего социализма, к которому нельзя было бы пристроить негодные для него детали. Но такого проекта не было, хотя работа над ним не прекращалась ни на минуту. Десятки и сотни кандидатов и докторов потели над этим проектом, но так и не поняли, что они проектируют, поскольку не было четкого задания на проектирование. Не было однозначного определения социализма.
Есть шутка – что бы наши заводы не делали, получается автомат Калашникова. Точно так же – что бы наша экономическая наука не проектировала, получалась рыночная экономика. Пусть с придуманным псевдорынком, но - рыночная экономика. И ничего другого эта ублюдочная наука родить не могла, поскольку сама она была рождена экономической наукой капитализма и копировала все ее приемы, как крыловская обезьяна, которой дали очки.
Социалистическая экономическая «наука» в свой фундамент заложила ложь и засекретила этот факт. Все годы существования «науки» этот секрет, известный каждому грамотному человеку, был табу. О нем просто нельзя было говорить. Поэтому все совещания, собрания и съезды, на которых обсуждались проблемы экономики превращались в банальное сотрясение атмосферы. Табу нарушил заместитель главного редактора газеты "Правда" Дмитрий Валовой, когда перестройка завершилась обвалом всего строения и «наука» занялась стриптизом. Д.э.н. Валовой сказал – «Ни вал, ни нормативная чистая, ни чистая продукция, ни любой другой показатель не могут дать достоверного ответа на вопрос – Хорошо ли работает завод?» Это означало, что главный продукт «науки» система отчетности – макулатура. Продукт, за который множество «ученых» получило свои научные степени и вполне реальные материальные блага, не только вещь ненужная, но и чрезвычайно вредная, как и всякая дезинформация. Это означало, что оценка деятельности предприятий и их поощрение производились на основе дезинформации, бюрократическими решениями, что не соблюдался главный принцип социализма – каждому по труду. Может быть академики заблуждались? Ничего подобного, им лучше других было ясно, что они банальные очковтиратели. Но у этих очковтирателей уже было место под солнцем, были научные степени, квартиры, мантии академиков, дипломы лауреатов, которые они выдавали сами себе. И было твердое убеждение в своей невиновности. Во всем, считали они, виновен этот самый социализм, будь он неладен. При социализме ученый-экономист должен быть подлецом, он обязан превозносить строй, зная что тот ни на что не годен. И вот это сборище подлецов правило бал в науке и готовило себе кадры для самовоспроизводства.
Наиболее выдающийся из этой своры господин Улюкаев, оценив атмосферу конца перестройки, как и Валовой, успел дать сеанс стриптиза – признался в моральной сущности «научных»- кадров. Он писал - «Дело даже не в том, что были зоны запретные для исследования. Что за истиной бдительно присматривали цензор и редактор. Опасней внешней цензуры цензура внутренняя, добровольная. В обществоведческих институтах полным ходом шел естественный отбор, в котором главным фактором выживания был конформизм». Перефразируя известное название фильма, можем сказать – в бой шли одни подлецы. Яркой иллюстрацией сказанного служит карьера сладкой парочки Гайдара и Улюкаева, выпорхнувших из редакции журнала "Коммунист" прямо в объятия Ельцина и Чубайса.
Глубокая обида на социализм, сделавший ученых очковтирателями и подлецами, заставляла «потерпевших» искать решение, позволяющее превратить их в людей порядочных. Таких же, как западные ученые-экономисты. И единственный выход, который они нашли, приделать рынок к социализму. Первым на это решился ученый-экономист Николай Шмелев, опубликовавший в «Новом Мире» памфлет, которым зачитывались все – от членов политбюро до сельских учителей. «А все-таки он прав!» заявило правящее невежество в лице тогдашнего генерального секретаря. В чем же был смысл памфлета, так сильно поразившего политбюро и сельскую интеллигенцию?
Дело в том, что Шмелев выдумал и вложил в уста Ленина утверждение о том, что капитализм уже создал для социализма все необходимые экономические формы. Нужно только наполнить их новым социалистическим содержанием.
К наполнению рыночных форм социалистическим содержанием тут же подключились другие научные корифеи – академики Аганбегян, Шаталин и все остальные. В интервью корреспонденту АИФ Желноровой они в подробностях изложили, как это нужно делать на практике.
А практика показала, что любая попытка совместить рынок с социализмом приводит к капитализму. К высокопроизводительному китайскому, у которого есть и большие резервы экстенсивного роста, и патриоты во власти. И к криминальному российскому, у которого нет ни резервов ни патриотизма. У истоков которого стояли такие грязные личности, как Ельцин, Чубайс и группа уголовных подельников, захвативших все сырьевые ресурсы. Которые теперь практически правят РФ. Так что жизнь полностью отмела возможность строительства рыночного социализма и предупредила потомков, чтобы они больше этой глупостью не занимались. И если бы в проекте СОЦИАЛИЗМА было четкое утверждение о несовместимости его с рынком, то это сработало бы, как защита от дурака и никаким «ученым» и горе-политикам не удалось бы пристроить к нему рыночный элемент. И всем пришлось бы достраивать социализм, для чего капитализм приготовил уже все, что нужно.
Пока ученые-экономисты социалистического вероисповедания изобретали различные варианты эрзац- рынка, западный капитализм отказался от рынка в сельском хозяйстве, защитив тем самым население от угрозы голода, а себя от социальных бунтов. И в масштабе многоотраслевых концернов отменил рыночные отношения между тысячами предприятий, входящих в концерн. Тем самым капитализм давал строителям социализма образец технологии управления социалистическим общественным производством. Но «наука» не приняла такой подарок – она ориентировалась на достижения капитализма позапрошлого века. Лозунг – "Рынок все устаканит"- родился в Академии Наук СССР и его зря приписывают Чубайсу.
Первая попытка построить социализм потерпела провал, но неудачный опыт полезен для новых строителей. И в задании на проектирование нового социализма должна быть защита от дурака. Должно быть однозначное определение социализма, чтобы изобретатели велосипедов не приделывали к нему лишних деталей.
В основе проекта жизнеспособного социализма должны быть достижения капитализма в технологии управления общественным производством и не должно быть того, что делает капитализм неприемлемым для человека разумного (в частности рыночных отношений).
В печати время от времени появляются проекты разных кустарных социализмов, что мешает публике понять, что социализм это не повесть, роман или памфлет, а научный продукт – достижение всей мировой науки и приделывание к нему разных деталей вроде пятого колеса только отвлекает от решения главной проблемы современности – смены формаций.
Дмитрий Трофимов