В России отчего-то не любят интеллигенцию. Так уж сразу и не поймешь отчего. Во всяком случае работники умственного труда из СМИ и различных консультативных контор вкупе с особыми вузами типа ВШЭ, искренне полагают, что они и есть ум, честь, совесть и прочее достояние нации.
Однако еще в «Вехах» (начало ХХ в.) обнаруживаются слова раскаивавшегося интеллигента М. Гершензона: «Между нами и нашим народом — иная рознь. Мы для него — не грабители, как свой брат деревенский кулак; мы для него даже не просто чужие, как турок или француз: он видит наше человеческое и именно русское обличие, но не чувствует в нас человеческой души, и потому он ненавидит нас страстно, вероятно с бессознательным мистическим ужасом, тем глубже ненавидит, что мы свои. Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, — бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной».
Во как! Даже иноземец и выжига русскому народу не так уж противны, как добродушные и всех поучающие говорящие «мозги». И, действительно, власть во все времена, будь-то Царская Россия, Советский Союз или Российская Федерация, неусыпно охраняет интересы интеллигенции. А если случается нечто из ряда вон выходящее, например, убийство Бориса Немцова — интеллигента абсолютного и стандартного, то пресса и телевидение начинают всеобщий плач аки на реках Вавилонских. Гибель Олеся Бузины подобной реакции не дождется никогда. Ведь Бузина явно не принадлежал к когорте интеллигентов.
Да, в эпохи иные интеллигенцию берегли с особым тщанием. Вспомним, что даже террористы, вышедшие из ее рядов, частенько просто избегали наказания. Та же Засулич, скажем. Но только после 1991 года наступил подлинный триумф интеллигенции — триумф трюфелей. Уж как хотите, но трюфель следовало бы сделать гербовым знаком российской интеллигенции. Трюфель — не каша и не пироги с рыбой, он — предмет западной кухни. Русскому человеку гриб сей не нужен, вместе с его мнимой витаминной ценностью и оригинальными вкусами и запахами. Ну, не свой он, не пельмени и не борщ. А рекламой всю ситуацию не исправишь. И находят трюфели лучше всего свиньи — существа, склонные к экстазу от его потребления. Правда, еще и собаки тоже успешно добираются до этого французско-итальянского лакомства. Однако в русских поговорках свиньям и собакам редко присваиваются положительные образы.
Трюфель — кушанье в основном западное. И «наша» интеллигенция ориентирована на Запад — там находятся ее священные места поклонения. Интеллигенция ведь формируется не из числа школьных учителей, инженеров или геологов. Обычный интеллигент, вообще, может не иметь нормальной профессии, а, так сказать, «вольную». Недоучки, случайно добравшиеся до ученых степеней или по протекции, ими же проклинаемой на всех уличных перекрестках и площадях власти; художники, малюющие непотребные картинки; журналисты, умеющие подстраиваться под заказы денежных боссов; писатели, которых не читают из-за их полной профнепригодности; режиссеры, работающие ради гранта; актеры, коих в Голливуде не пустили бы далее должности младшего подносчика старшего заместителя главного помощника уборщика туалетов — все они и есть интеллигенция, объединенная не творческими муками, но лютой ненавистью к «этой стране» и западным идолопоклонством.
Запад для интеллигента — это райское место, египетские поля Иалу, где он бы мог по настоящему развернуть свои «дарования» ненужные «сопливой Рашке», но… Талантов то и нет, что подспудно и осознается. Да и роли гениев в США и Европе расписаны на сто лет вперед, и дополнительных не предполагается.
Одним словом, не всяк «обиженный режимом» долетит до середины Атлантического океана. В Пиндостане готовы еще принять аналоги солженицыных и сахаровых, но вот лица с «Дождя» или «Эха Москвы» там не нужны. Своих таких имеется с преизбытком! Вот и остается несчастный интеллигент в России, и гадит он на Россию с чувством перетрухнувшего пингвина, повторяя все то же наступление на духовные грабли, начатое еще в XVIII столетии. Российские же власти позволяют интеллектуальное, простите, какание только потому, что часть «любимцев публики» давным-давно прорвалась на верх политического Олимпа, да и большинство его обитателей сами млеют от западных же украшений и лозунгов (так их воспитали и образовали!).
Прав, тысячу раз прав был святитель Феофан Затворник, написавший справедливые и горькие слова свои: «Современное русское общество превратилось в умственную пустыню. Серьезное отношение к мысли исчезло, всякий живой источник вдохновения иссяк... Самые крайние выводы самых односторонних западных мыслителей смело выдаются за последнее слово просвещения… Западом и наказывал и накажет нас Господь, а нам все в толк не берется. Завязли в грязи западной по уши, и все хорошо. Есть очи, но не видим, есть уши, но не слышим, и сердцем не разумеем… Вдохнув в себя этот адский угар, мы кружимся, как помешанные, сами себя не помня».
Последние выверты россиянские интеллигенты позволили в отношении 70-летия Великой Победы. Впрочем, они и раньше, прославляя провокатора Резуна, откровенно называли Великую Отечественную войну фантомом. От публикаций в либеральных СМИ, перед и после 9 мая сего года, веяло и веет жутким снобизмом и нравственным безразличием в отношении русского народа и откровенное восхищение немецким порядком.
Кроме того, интеллигенты не заметили и кощунственного обзывания президентом Руины Петро Парашенко АТО (американской террористической операции) «отечественной войной». Запад любит Вальцмана, следовательно, интеллигенты-либералы из России тоже его поддерживают. И не важно, что киевский режим постепенно переходит планку от Веймара к Третьему рейху.
Персонаж Достоевского Смердяков при подобном раскладе нервно курит в сторонке. Смердякову далеко до блеющих трюфелей. Ему бы и наглости не хватило и смелости. Это вам не папочку прибить! Трюфели-интеллигенты своими речами убивают целую Россию! А молчанием или восхвалением режима Укроплэнда — Донбасс!
Но скажем честно, интеллигентам наплевать и на Руину, и на Новороссию, и на Россию, и на русский народ! Их поступки мотивированы любовью к самим себе и тот же Запад они воспринимают только через призму самих себя! Эгоизм — их божество! Если бы не было Европы и США, то они бы опустились на колени перед Китаем, Индией или Японией, в конце концов. Но лишь в своем преломлении!
Николай Бердяев отлично раскусил перепрелую душеньку интеллигентов: «Ведь интеллигенция наша: дорожила свободой и исповедовала философию, в которой нет места, для свободы; дорожила личностью и исповедовала философию, в которой нет места для личности; дорожила смыслом прогресса и исповедовала философию, в которой нет места для смысла прогресса; дорожила соборностью человечества и исповедовала философию, в которой нет места для соборности человечества; дорожила справедливостью и всякими высокими вещами и исповедовала философию, в которой нет места для справедливости и нет места для чего бы то ни было высокого».
Банальное «потреблятство» скрывается за мнимовысокими порывами либеральных умов! И, боюсь, что оно страшнее фашисткой пули!
Не случайно существует известная притча: «Ад. Грешники лижут сковородки. Стоит визг. Черти ехидно смеются. На стенах гигантской пещеры пляшут алые сполохи. Черный дым стелется по всему аду.
Дым рассеивается…
Два котла. В одном котле варится писатель, в другом – в кипящей смоле крутится разбойник. Однорогий черт как заправский повар большой ложкой периодически помешивает смолу и даже «снимает пробу».
Маленький чертенок, словно гёрл в перерыве боксерского боя, показывает табличку «Прошло сто лет».
Писатель пытается выскочить из котла. Черти вилами запихивают его обратно.
Чертенок пропрыгивает с табличкой «Прошло двести лет», затем с табличкой «Прошло триста лет».
Огонь под котлом писателя разгорается все сильнее и сильнее с каждым появлением чертенка, огонь же под котлом убийцы становится все меньше и меньше.
Писатель, выплевывая смолу изо рта, орет на чертей: «Несправедливо! Я в жизни никого не убил, а мучаюсь все больше и больше! Вон тот бандит женщину зарезал, а у его котла огонь становится все слабее и слабее! Не–спра–ведлива–а–а–а!»
Старый однорогий черт медленно поднимается с табуретки и вразвалочку, покуривая «беломорину», подходит к писательскому котлу.
Черт: «А ты чё, сучий потрох, разорался! Значит, не понимаешь, что у нас все точно, как в аптеке! Твой сосед всего лишь бабу замочил. Ее родственники уже отплакались, отревелись, отстрадались. Зло, которое он совершил, с каждым годом убавлялось и убавлялось и скоро совсем перестанет терзать людей. А твои поганенькие книжонки, наскребанные ради грантов, глупые людишки читают и читают, да и переиздают миллионными тиражами. Прочтет какой-нибудь молокосос твой паскудный романчик, да и давай революции и войны устраивать… Кровушка рекой течет, смерть с косой по городам бегает… И зло, тобой порожденное все растет и растет… Нет, у нас все точно, как в аптеке».
Под крики чертенят: «Галина бланка! Буль-буль! Буль-буль!» — старый черт кочергой заталкивает писателя поглубже в смолу…»
Боже, спаси нас от российской трюфельной интеллигенции, а от врагов мы уж как-нибудь сами…
источник