Мало кто на войне сам напрашивается на подвиги. Даже неисправимые романтики начинают быстро понимать, что война и героизм — вещи несовместимые, если под героизмом понимать весь тот набор свойств поступка, какой создаётся потом, уже в невоенной среде для придания войне привлекательности. В момент же исполнения подвига — «всё было пасмурно и серо, и лес стоял, как неживой».
Когда была задача наступать - мы наступали. Сейчас задача держать оборону - мы держим. Каждый день нас метелят, мы огрызаемся, иногда сами наносим удары, после которых противник пытается нас наказать... Вчера потеряли парня из футбольных фанатов - осколок от снаряда. Довезли быстро - все-таки чему-то научились, - но кусок металла проделал внутри человека такой путь, что не оставил шансов. Царство небесное нашему воину.
И всё же прибыть на войну по повестке, и прибыть на неё добровольно - разные вещи. Сейчас уже постепенно забывается, но девять лет назад я командовал едва ли не самым крупным подразделением на восставших территориях, состоявшим из добровольцев. Это они, добровольцы всех отрядов, приняли на себя удар и выстояли. Они и сейчас играют немалую роль, и я испытываю к ним глубокую благодарность. Это наша соль земли.
Источник