Депутат Бундестага Андрей Гунько побывал на Донбассе и дал интервью газете "Юнгевельт" о ситуации на Украине. Публикуем перевод полностью.
Вы с коллегой по фракции депутатом Вольфгангом Герке недавно вернулись из поездки в Украину и Россию, в ходе которой изучали состояние конфликта. Что Вы узнали?
Мы были в Киеве, изначально хотели поехать на Восточную Украину, в Донецк, однако, нас настоятельно отговорили от этой поездки по соображениям безопасности. Вместо этого мы посетили российский город Ростов-на-Дону, чтоб пообщаться с беженцами из Донбасса. Там мы встречались с мэром, а также с гражданами Германии, работающими в миссии ОБСЕ. Самое сильное впечатление на меня произвела глубокая озлобленность людей, пострадавших из-за военных действий. Около 600 тысяч человек вынуждены были выехать в Россию, 400 тысяч оказались вынужденными переселенцами на Украине.
Для этих людей оставаться под властью Киева после всего того, что они пережили, вряд ли возможно. В их глазах власть в Донбассе взяли ни в коем случае не какие-то там «агрессивные мятежники, которых поддерживает Россия». Многие описывают ситуацию так: украинская власть напала на Донбасс, уничтожила дома, убила 4000 человек.
Они как-то критиковали политику ФРГ?
Критика состояла в том, что правительство Германии не желает видеть, что на самом деле происходит, и вместо этого рассказывают, что на военные действия существенное влияние оказывает президент РФ Путин. Таким образом, по их словам, правительство как бы отказывается признавать реальность.
Теперь они требуют от Меркель и компании направить гуманитарную помощь? Какого рода?
Из-за военных действий многие дети потеряли родителей. В детской больнице Донецка не хватает многих срочно необходимых медикаментов. Мы требуем направить туда гуманитарную помощь, чтоб продемонстрировать людям, что они не забыты. На пороге зима, Киев остановил выплату пенсий и социальных пособий, поставки газа, электричества и воды нестабильны.
Мы, по возможности, направим соответствующий запрос федеральному правительству. Гуманитарная помощь людям Донбасса была бы знаком примирения.
Как Вы относитесь к обвинениям в адрес федерального правительства в том, что оно поощряет фашистские силы, поддерживая киевское правительство?
Со времени парламентских выборов 26 октября, а я принимал в них участие в качестве наблюдателя, изменилось немногое. Оценка федерального правительства, заявившего, что ультраправая партия "Свобода" вылетела из парламента, не является объективной – от "Свободы" прошли шесть мажоритарщиков, двое мажоритарщиков прошли от "Правого сектора". То есть, фашистские силы все-таки попали в парламент, а украинское правительство по прежнему с ними сотрудничает. Новый начальник милиции киевской области – выходец из батальона «Азов», который даже федеральное правительство классифицировало как фашистский. «Азов» один из добровольческих батальонов, которые борются против Донбасса.
Вы также были в Одессе, где 2 мая был сожжен Дом Профсоюзов. У вас сложилось какое-то мнение о трагедии?
По всей видимости, там было убито больше людей, чем сообщалось до настоящего времени – а именно, речь шла о 42 жертвах. Мы также встречались там с родственниками пострадавших. Уполномоченный федерального правительство по отношениям с Россией Гернот Эрлер так же как и мы требует расследовать все события – от выстрелов на майдане, сожжения дома профсоюзов до катастрофы малазийского Боинга. Он считает, что украинское правительство обязано это сделать, но пока не сделало.
Что Вы узнали о положении дел на фронте?
С обеих сторон есть военные преступления, постоянно происходят бои, в которых гибнут люди. В регионе, расположенном между Донецком и Луганском действуют неконтролируемые силы, помимо правой национальной гвардии Украины там присутствуют добровольческие батальоны и боевые группы различных олигархов.
Каким могло бы быть политическое решение конфликта?
На Западе, по всей видимости, исходят из того, что войну можно выиграть военными методами, снабжая Украину оружием. Однако, при этом важно признать следующее – для множества людей на Востоке Украины Украина стала настолько чужой, что жизнь под одной крышей с ней уже вряд ли представляется возможной. О политическом решении речь пока не идет.
источник