В 2014 году произошел серьезный сдвиг в том, как действует власть в российской политике: от «юридически-рационального» подхода Москва перешла к «харизматическому и воинственному стилю», считает директор отдела госуправления Плимутского университета Грэм Херд на сайте Conversation.
Всколыхнув в гражданах националистические чувства, Владимир Путин сплачивает людей вокруг негативных настроений, основанных на неприязни к нынешней уменьшившейся роли России, на возвращении к империи и к культурному неприятию открытых плюралистических сообществ.
Возврат Крыма преподносился как акция, направленная на исправление исторической несправедливости; за ним последовали темы защиты «русского мира» и Новороссии – «тревожные знаки» дальнейшего экспансионизма. Летом Путин заметил, что Казахстан до Нурсултана Назарбаева «не был государством» и что большая часть граждан страны хочет развивать связи с Россией, а месяц назад один из чиновников заявил, что «без Путина нет России», напоминает Грэм Херд.
В результате российская внешняя и оборонная политика радикализируется и становится яростно антизападной. Почему? Одно из объяснений – то, что правительство Путина уверено, что история на его стороне, а Запад «упадочен, дисфункционален и плывет против течения». Другое – то, что политическая элита пытается «вернуть себе политические позиции, утраченные в 2000-е». Дело в том, что «поддерживаемое нефтью, зависимое от импорта, “мягко авторитарное” правительство Дмитрия Медведева не сумело ни исполнить чаяния среднего класса, ни дать нынешней олигархической элите то, чего она хотела».
Все 2000-е Россия превращала себя в «насквозь корпоративное и националистическое государство», где законы применяются избирательно и по политическим мотивам, бюрократия коррумпирована, а партийная система определяется личными связями с президентом. Теперь «возвращение» империи оправданно лишь тем, что экономика падает, а страна находится «в искусственно созданном состоянии полупостоянной войны», считает автор Conversation.
Такие условия постоянной борьбы привели к созданию новой национальной стратегии: на фоне санкций стимулируется производство продуктов, ускоряется рывок «Газпрома» на рынки Азии, а внутренняя оппозиция подавляется. «Нападение на Путина теперь – атака на Россию», — обобщает Грэм Херд.
Российский президент стал харизматическим лидером с национальной миссией и единственным человеком, который может защитить патриотический электорат от «предателей», «иностранных агентов», «пятой» и «шестой колонн», не говоря уже о внешних угрозах «фашистов», «цветных революций» и «окружения». Элита России цинична, династична, «богата до абсурда» и прагматична: она поддерживает сдвиг к более жесткой и харизматичной политике, чтобы сохранить статус-кво, рассуждает ученый Плимутского университета.
Германия, США и другие игроки сейчас обдумывают меры для ответа на действия России. В краткосрочной перспективе НАТО для этого нужно сохранять единство. Парадоксальным образом этому помогли яростные обвинения России в заговорщицкой деятельности – даже пророссийски настроенные члены НАТО теперь в ужасе и хотят участвовать в совместном ответном ударе, уверяет автор Conversation.
НАТО, однако, нужна всесторонняя реформа аппарата по обеспечению безопасности, ведь Россия будет «испытывать» возможности альянса в Прибалтике, а также воспользуется этой угрозой, чтобы отвлечь внимание от наступления на Харьков и Мариуполь. «Конечно, цель России – не захватить территорию Прибалтики, а обратить вспять явление, в ее представлении, опасной и дестабилизирующей демократизации на своих границах».
ЕС между тем пересматривает энергетическую политику в отношении России и начинает импортировать сжиженный газ из США, и уход от «Газпрома» окажет решающее воздействие на доходы и внешнюю политику России. В рамках дипломатической контратаки ученый считает довольно эффективным оружием русскоязычное вещание на Россию и ее соседей, а также противостояние российской пропаганде, направляемой вовне.
«Окно возможностей для России сужается. Критика Путиным глобальной системы определенно сильна, но не предложена никакая разумная альтернатива либеральной капиталистической системе, которую ведут США». Мнимая оппозиция этому миропорядку – БРИКС – разрозненна, и ее члены считают события на Украине региональной стычкой, а не конфликтом Востока и Запада или второй холодной войной. Китай, например, намерен иметь с США собственные отношения, без участия России, указывает Грэм Херд.
У России же валютные резервы должны закончиться через 18 месяцев – может быть, даже быстрее, если цены на нефть будут продолжать падать. При этом рубль подешевел на четверть, доверие инвесторов сокращается, а санкции Запада наносят тяжелый урон. «Поддержка внутри страны непостоянна. Эйфорию трудно поддерживать. Лояльные элиты, в том числе и владеющие самыми прибыльными отраслями в России, могут дать отпор угрожающей логике “Нет Путина, нет России”».
Еще страшнее, чем возможность успеха Путина, — перспектива того, что его замыслы провалятся, приходит к выводу автор Conversation. «В конечном итоге задача – составить такой ответ, который направит российские мощь и патриотизм в положительное русло, не усиливая паранойю Путина. Легче сказать, чем сделать».
источник