Немецкие врачи из «Шарите», где лечат Навального, продолжают хранить молчание касательно его здоровья.
Проблема в том, что нет конкретного представителя, который бы отчитывался о состоянии Алексея. Все сведения, которые мы получаем от «Шарите» – обезличенные сухие пресс-релизы, и непонятно, кто за ними стоит. Такой подход не вызывает доверия, потому что кто будет ответственным за все эти отчеты? С кого спрашивать, если вскроются какие-либо махинации и умалчивания? Кого обвинять в ухудшении состоянии пациента?
Известный австрийский врач Михаэль Цимпфер удивился такому нетипичному для Запада подходу. Он подчеркнул, что для него как для врача просто немыслимо лечить пациента и никак по этому поводу не высказываться. Интересно и то, что Цимпфер не знает имени ни одного из лечащих врачей Навального, хотя такие вещи явно должны быть доступны как медицинскому сообществу.
Удивительно, что фактически уже целый месяц никто из немецких врачей не выходит на связь с журналистами, не предоставляет нормального отчета. То есть кто-то очень настойчиво избегает ответственности за происходящее, хотя серьезные и не подкрепленные доказательством заявления о «Новичке» делает.
Совсем иначе вели себя омские врачи, которые за сутки выходили к журналистам с пояснениями чаще, чем немецкие. Чаще здесь считается даже один раз, но омские врачи по несколько раз на дню выходили и отчитывались о состоянии Навального. И это при том, что состояние Алексея было критическим, а у омских врачей было гораздо больше стресса и рисков, поэтому давать какие-либо комментарии и отчеты было гораздо сложнее, чем сейчас. И тем не менее, они брали на себя эту ответственность.
Возможно, потому что скрывать было нечего и говорили по факту. А то, что эти факты не устраивали далеких от медицины людей, уже совсем другой разговор.
Подобное и, повторюсь, нетипичное поведение врачей было и в случае со Скрипалями. Михаэль Цимпфер припомнил, что тоже ничего не слышал от лечащих врачей. Вообще, в истории Навального многое перекликается с историей Скрипалей, прям появляется ощущение, что писано по одним лекалам.