Мало какие из правил так меняются, подвергаются манипуляциям и откровенно нарушаются, как действующий на международном конкурсе эстрадной песни «Евровидение» запрет на использование «текстов, призывов [или] жестов политического или аналогичного характера».
За шесть десятилетий существования конкурса бывало всякое — и мир, и войны, и падение Берлинской стены — но в этом году политика охватила «Евровидение» более бесцеремонно, чем когда-либо.
Наделавшая много шума схватка между принимающей страной, Украиной, и Россией достигла апогея в пятницу, когда российская телекомпания «Первый канал» объявила, что не будет транслировать конкурс, который пройдет в следующем месяце. Этот шаг сделан в ответ на решение принимающей страны не допустить к участию представительницу России Юлию Самойлову после того, как выяснилось, что она посещала Крым, аннексированный Россией у Украины в 2014 году, и выступала там.
По сообщению Европейского вещательного союза (EBU), решение России лишило ее возможности участвовать в конкурсе в этом году.
«Мы решительно осуждаем решение украинских властей ввести запрет на въезд для Юлии Самойловой, поскольку мы считаем, что этот запрет в корне подрывает репутацию и принцип неполитизированности конкурса и его миссии по объединению всех стран посредством дружеского соревнования», — заявил председатель наблюдательного совета „Евровидения" Франк Дитер Фрейлинг (Frank Dieter Freiling).
«Однако подготовка к конкурсу в Киеве продолжается и идет полным ходом. Нашим приоритетом остается проведение в мае зрелищного песенного конкурса».
Это — первый случай, когда принимающая страна запретила въезд участнику из другого государства, и многие в «Евровидении» обвинили Украину в том, что она политизирует конкурс.
Правда, другие считают решение выдвинуть на конкурс Самойлову таким же политическим шагом со стороны России, который вынуждает Украину делать выбор — либо отстаивать свои законы, либо успокаивать организаторов и участников «Евровидения». Россия изначально обещала в интересах мира не выбрать участника, который мог бы вызвать споры, и только в ночь перед окончанием срока приема заявок она, наконец, предложила к участию Самойлову.
Бен Ройстон, который прежде руководил крупнейшим информационным сайтом «Евровидения» и неоднократно был членом жюри по отбору песен конкурсантов «Евровидения», а также работал с последними командами из Швеции и Азербайджана, победившими в конкурсе, сказал: «Политика всегда была синонимом „Евровидения", и эта последняя демонстрация позиции просто была частью давней традиции».
Ройстон отметил, что многие страны рассматривают «Евровидение» как площадку для продвижения своей национальной самобытности и культуры, а также как способ заявить о себе как о современном политическом государстве. В 2011 году Азербайджан сделал частью своей национальной политики победу на «Евровидении», чего и добился два года спустя.
В предыдущие годы конфликты между Азербайджаном и Арменией, а затем — между Россией и Грузией проникли и на сцену конкурса. В 2009 году, когда Москве была принимающей страной «Евровидения» (год спустя после российско-грузинской войны), Грузия отозвала своего участника после того, как организаторы потребовали, чтобы она изменила текст и название своей песни We Don't Wanna Put In, поскольку песню сочли слишком явным выражением критики в адрес российского президента Владимира Путина.
Точно так же и Армения решила не участвовать в конкурсе, когда он проводился в Азербайджане, из-за продолжающегося территориального спора между этими двумя государствами, а в прошлом году армянскую участницу осудили за то, что она развернула флаг республики, права на территорию которой оспаривают эти две страны.
Однако вместо того, чтобы дисквалифицировать Россию за выдвижение участницы, которая явно вызовет недовольство Украины, Европейский вещательный союз предложил, чтобы Самойлова выступила по видеомосту. Правда, это предложение было отвергнуто и Украиной, и Россией.
После того, как Украина объявила о своем запрете на въезд на Украину, Самойлова прокомментировала это в эфире российского государственного «Первого канала», сказав, что не понимает, почему Киев увидел «во мне, в такой маленькой девочке, какую-то угрозу».
Но, по словам Ройстона, «реальная история в этом году состоит в том, как Россия манипулируют этой ситуацией, чтобы политизировать конкурс».
Он сказал: «Они выбрали участницу в инвалидной коляске, которая публиковала в социальных сетях пророссийские высказывания о Крыме. Ей бы никогда не разрешили приехать на Украину, но они все равно выбрали ее. И теперь Россия во всеуслышание заявляет: „Как может Украина делать эту бедную милую девушку в инвалидной коляске жертвой своих законов?" Вне всякого сомнения, все это является частью российской пиар-машины».
Россия, правда, утверждает, что выбор Самойловой соответствует духу «Евровидения», исповедующего многообразие, и решение не выдавать ей визу «серьезным образом девальвирует предстоящий конкурс».
Россия как страна, вносящая плату за участие в «Евровидении», является одним из крупнейших финансовых доноров конкурса, и показатели рейтинга популярности трансляций конкурса здесь самые высокие среди стран-участниц. Однако в последние годы государственная вещательная компания испытывает давление со стороны различных российских политиков, требующих вообще бойкотировать «Евровидение» за то, что этот конкурс, как им кажется, поддерживает и разделяет ЛГБТ-ценности, что противоречит российским собственным законам о запрете «гей-пропаганды».
Кэтрин Бейкер (Catherine Baker), преподаватель истории XX века из университета Халла, занимающаяся изучением песенного конкурса «Евровидение», считает, что будет досадно и стыдно, если после этой последней схватки организаторы решат «пресекать» политику.
«Каждый год „Евровидение" рассказывает нам о том, что значит быть европейцем, и это является формой политической коммуникации, — говорит Бейкер. — Одним из аргументов, высказываемых критиками в адрес „Евровидения", состоит в том, что этот конкурс — просто безвкусица, китч, и он ничего не значит. Если вы и дальше ограничиваете это пространство и занимаете более жесткую позицию в отношении того, что считается политическим, вы все больше и больше разрушаете то, на что, возможно, ориентирована и к чему имеет отношение популярная музыка на самом деле».
«Это в конечном итоге отрицательно скажется на конкурсе и сыграет на руку тем критикам, которые утверждают, что это просто бессмысленное, пустое развлечение».
источник