Панночка померла

Н. В. Гоголь. «Вий»

Панночка померла. Як, вже померла? Да, померла.

То, что она еще не раз встанет из гроба, будет синеть, трястись, лязгать зубами (вариант: танковыми гусеницами), страшно грозиться, призывать директора ЦРУ в качестве Вия, ничего не значит – она мертва. Ее убил Крым. Что бы не делала теперь панночка-Украина, она пребывает в жестоком путинском цугцванге: каждый ее новый ход будет хуже предыдущего.

Я не нахожу в себя огорчения ее смертью, даром что наполовину украинец. Ее неприличные приставания всем надоели: «Дай, говорит, Микитка, я положу на тебя свою ножку. А он, дурень, и рад тому: говорит, что не только ножку, но и сама садись на меня». Но перевелись Микитки. Красавица-панночка налеталась до одурения на разных боровах – главным образом на Ельцине. Всю свою молодость, можно сказать, прокаталась. И ей, говоря откровенно, эти полеты во сне и наяву не пошли на пользу. Теперь это старуха – носатая, беззубая и страшная, как Ирина Фарион. Ее некогда «полная и белая ножка» превратилась в костлявую, дряблую, с выступающими узлами вен. Никому уже не хочется, чтобы она положила не него свою «ножку». Всякий нормальный человек (читай: государственный деятель), когда эта бабка направляется к нему с распростертыми объятиями, думает точно так же, как гоголевский Хома Брут: «Эге-ге!.. Только нет, голубушка, устарела!» Скажу по секрету: так думают даже высокопоставленные деятели США и ЕС, продолжающие расточать молодящейся ведьме комплименты.

Злоба старой, всеми отвергнутой кокетки – вот что такое злоба Яценюков, Турчиновых и их «политмамки» Тимошенко. Вот он, язык украинской прессы: «Глухо стала ворчать она и начала выговаривать мертвыми устами страшные слова; хрипло всхлипывали он, как клокотанье кипящей смолы». Так и видишь: сидит всклоченная, седая Украина у каббалистического семисвечника и неистово тыкает цыганской иглой тряпичную куклу Путина. Ей так хочется снова быть молодой, кататься на доверчивых Хомах и Микитках, пить кровь невинных младенцев, подобно гоголевской панночке. Но страшная слава о ней давно известна ближним и дальним соседям, и обходят они ее развалившуюся хату за версту. Все только ждут смерти панночки – в том числе и те, кто тайком заказывает ей порчу на соседа.

И вот она померла.

Но погубленной душе ее нет упокоения: оттого, пока не минуло сорока дней с 16 марта, всё встает она из гроба, «беспрестанно расправляя руки, как бы желая поймать кого-нибудь», или даже летает в нем, как на реактивном истребителе. Кому-то надо, по совету Тиберия Горобца, перекрестившись, плюнуть на самый хвост ей, да, видимо, не так-то просто попасть.

Нет, я вовсе не хочу посоревноваться в остроумии с «гиенами пера и шакалами ротационных машин» из незалежной. Мои аллюзии и метафоры вызваны искренней убежденностью в кончине украинской государственности. Только в лучшем случае – если киевская хунта согласится на федерализацию – это будет медленная смерть, а в худшем – если она пойдет войной на Юго-Восток – быстрая. Ведь вынужденная, вымученная левой стороной Днепра федерализация станет всего лишь промежуточной формой развода земель государства под названием Украина, а в гражданскую войну неминуемо вмешается Россия, какие бы санкции Запада ей ни грозили. Ей-то вовсе не хочется, это ясно, но куда она денется после прогремевшего выступления Путина перед Федеральным собранием 18 марта? Слово – не воробей, сказал: встанет на защиту «Русского мира», значит – встанет. И неважно, дойдет ли русская армия до Киева или не дойдет, как в случае с Тбилиси, – в любом случае Украины не будет. Даже в форме союза западных и центральных областей.

Мы увидим удивительную метаморфозу этих самых центральных: они вдруг попросятся в состав отделившихся юго-восточных земель, если таковые захотят образовать свое государство, или в состав России, если Юго-Восток войдет в ее состав. Дело в том, что «западенцев» на Украине на самом деле никто не любит – их просто боятся, как «ботаники» обыкновенно боятся «гопников». Когда же они перестанут быть страшны, задавленные ими «центровые хохлы» стремительно побегут на восток. Так было, так будет.

Есть ли еще варианты? Уже нет – ищи, ни ищи. Если бы Янукович увел «унитарную Украину» в Таможенный союз, она бы еще пожила. А так – даже боги не могут сделать бывшее не бывшим, как говаривал товарищ Сталин мистеру Черчиллю. Крым уложил в гроб «унитарную», а Луганск и Донецк заколотят в него последние гвозди. Причем совершенно неважно, отважатся ли в Киеве подавлять их протест или не отважатся. Не отважатся – мятежные области всё равно уйдут, слишком долго и изощренно их унижали, а коли отважатся, не дай Бог, на кровопролитие – повторится грузинский вариант, когда они уйдут быстрее. Луганск и Донецк – это не менее серьезно, чем Крым, кто не понимает. Даты провозглашения Донецкой и Луганской народных республик можно занести в синодик нынешних киевских властей такими же черными буквами, как и дату крымского референдума.

Я вовсе не злорадствую. Украинцы мне не чужие, и я не формально «наполовину» украинец, потому что, например, считал необходимым знать язык своей матери, хотя собственно на Украине (Крым, естественно, не в счет) жил только в раннем детстве, причем в самой западной области – в Закарпатье. Но не подумайте, что я там обучился украинской мове: как-то не припоминаются мне вообще в Закарпатье украинцы с их мовой – всё больше русины, венгры, румыны, словаки, цыгане… Цыгане (ромы, по-местному) – особенно. Как появлялись шумной и многодетной толпой они, очень смахивающие на цыган из фильма «Табор уходит в небо» (сейчас – не такие), сразу мама тащила меня в дом и прятала в самом дальнем углу. Не меньше она опасалась румын – говорила, они злые. Мне же все нравились. Вообще, «унитарная» Украина – миф. Она столь же многонациональна по своему составу, что и бывший СССР. Представители всех без исключения народов СНГ и ближнего зарубежья в «незалежной» имеются, и в немалом количестве, между прочим. И все эти очень разные народы объединяет одно – русский язык. В конституции УССР мудро было написано, что он – язык межнационального общения. Украинский такой функции не выполнял и не выполняет.

Все 23 года «незалежности» я честно пытался понять это государство, но так и не понял. Точнее, понял только то, что стержнем своего существования оно считает зоологическую русофобию. Ничего более идиотского для людей, которые еще в начале прошлого века сами называли себя русскими, я не знаю. Это всё равно, что сделать реальностью такие, например, как анекдоты, как про «пыво» и «пиво». Людям вообще свойственны различные бытовые фобии, без них существование даже кажется пресноватым, но умный человек любой нации отличается от глупого тем, что знает: границы фобии – это границы анекдота. Если же он этого не знает, то нормальное общение с ним представляется невозможным.

Антагонизм между «хохлами» и «москалями» существовал всегда, даже в самое благополучное советское время. Но, встречаясь в ту пору, мы неизменно переводили его в плоскость анекдота, что очень даже неплохо получалось под водочку и сало. Когда же ненависть к тем, кто говорит «пиво» вместо «пыва», становится геополитикой, я говорю «свидомым братам»: идите вы к черту! Я понял вдруг: мои украинские земляки с их бесконечной «ганьбой» и «гэтью» мне смертельно надоели. Все эти 23 года я обращался к ним со статьями, говоря, что для русских, украинцев и белорусов нет третьего пути, кроме альтернативы гениального Пушкина: «Славянские ль ручьи сольются в русском море? Оно ль иссякнет? вот вопрос». И что лишить украинцев русского языка – означает дебилизацию украинцев, потому что русский язык не просто русский – он общерусский. А они в ответ только навешивали на меня ярлыки «шовиниста» и «украинофоба». Настал момент, когда я им больше ничего не хочу говорить.

Дебилизация, о которой я так долго твердил, свершилась. Это факт. И как я понимаю одного своего крымского знакомого, который в разгар госпереворота сказал: «Пора нам расходится, мы очень от них устали». Да, пора! Трудно долго вместе жить с дураками. Как мне сказал один мой знакомый о своей жене: «Знаешь, очень тяжело жить с глупой женщиной». Да, тяжело! Прощай, Украина! Вот тебе Бог, а вот порог! Ступай на свои подаренные Сталиным «исторические земли», на которые уже с нескрываемой жадностью поглядывают поляки, румыны и венгры. Жириновский-то неглупое письмо им написал! Они повозмущались для приличия, но на ус-то намотали – и уже 9 апреля член венгерской парламентской делегации в ПАСЕ заявил о претензиях на Закарпатье. Я, честно говоря, думал, это случится попозже.

А вообще, всем спасибо! И бомжеватому фюреру Ярошу, заработавшему за прошлый год 840 гривен, и брутальному толстячку Тягныбоку, и клинической идиотке Фарион, и обладателю полутора извилин Кличко, который, по его словам, «встречался с погибшими милиционерами», и знаменитому исполнителю «песни про зайцев» Яценюку, и небритому индюку Турчинову – «верховному главнокомандующему», и его комсомольской подруге Тимошенко, посулившей ядерную бомбардировку Юго-Востоку. Низкий вам, дятлы, поклон от русского народа! Еще полгода назад я не мог представить, что Крым восстанет, а не то, что Донецк, Луганск и Харьков! Вы сделали то, что мы, писатели, пишущие на украинскую тему, не смогли сделать за 23 года! Мы вам памятник в будущем поставим в Киеве на Софийской площади, аккурат под копытами коня Богдана Хмельницкого, в виде раздавленных гоголевских упырей и уродцев.

источник