Алисе Бота (Alice Bota)
Лживые утверждения Владимира Путина были теми же самыми, когда во вторник он приветствовал в России Ангелу Меркель, впервые за два года. О том, что происходит в Восточной Украине, о том, что регионы там откололись — все это вина исключительно украинцев. Россия, мол, помогает там только гуманитарными грузами. Ни слова о российских солдатах, российском оружии или о сепаратистах, которых привечают в Москве.
Все это уже знакомо. Однако международная обстановка, в которой Меркель и Путин встретились в Сочи, была в корне другой, чем еще два года тому назад. Не в пользу канцлера: британцы выходят из ЕС, Франция занимается сама собой, Венгрия и Польша активно заигрывают с авторитаризмом, а в Турции Эрдоган создает свою желанную политическую систему, несмотря на предостережения европейцев. Два года тому назад Россия Путина была непредсказуемой великой державой, а сегодня Америка Трампа еще более непредсказуема. Отношения Трампа с Путиным колеблются между провозглашенным примирением и открытой враждебностью.
А канцлер? В Сочи можно было наблюдать, как она мужественно и невозмутимо реагировала на политическое безумие со всех сторон.
Путин — не авантюрист. Он очень точно просчитывает риски, на которые идет
Через четверть часа после пресс-конференции Меркель и Путина российское государственное телевидение сообщило, что Меркель выразила надежду на отмену санкций, которые ЕС в 2014 году ввел против России. Это сообщение было проникнуто определенной настоятельностью: очевидно, санкции все же затронули российскую экономику и соответствующих российских политиков.
Однако растет давление и на канцлера. В этом году Меркель предстоят выборы в бундестаг, при этом не только левая оппозиция, но и Хорст Зеехофер (Horst Seehofer) требуют отмены санкций. Это касается и экономических лоббистов, и некоторых европейских стран, крестьяне которых страдают от ответных мер Москвы. Даже сам Дональд Трамп, казалось, вначале не отвергал идею о том, чтобы забыть Украину ради борьбы с ИГИЛ ( организация, запрещенная в РФ — прим. перев.) и скоординированные действия в Сирии, за это он отмалчивается по поводу Крыма и не проявляет интереса к Восточной Украине. Такой была бы эта сделка.
И так было бы заманчиво действовать теперь в этом направлении…
Однако санкции остаются решающим дипломатическим средством давления, поскольку европейцы по понятным соображениям исключили военные варианты.
На Восточной Украине все еще стреляют. Минское соглашение, в принятии которого участвовала Меркель, существует уже третий год, однако по-прежнему не выполняется ни по одному пункту. Люди все еще погибают, лишь недавно на территории, подконтрольной сепаратистам, был убит один сотрудник ОБСЕ — предположительно, в результате взрыва противотанковой мины.
А почему бы не отказаться тогда от всего? Потому что речь идет не только об Украине. Если за последние годы что-то и стало ясно, то это следующее: Путин является беспринципным силовиком, но он — не авантюрист. Он очень точно просчитывает риски, на которые идет. Если он чувствует неуверенность, если он чувствует податливость, тогда он создает факты. Если же цена слишком высока, то он взвешивает ее и иногда отступает. Поэтому было бы ужасной новостью, если бы санкции отменили, не получив за это никаких оформленных договором ответных уступок.
Когда Меркель была в 2015 году последний раз в России, отмечалось 70-летие окончания Второй мировой войны. Тогда Меркель была достаточно осмотрительной, чтобы выразить свое уважение — ведь то, что победили Гитлера, было в конечном счете также и заслугой Советского Союза. И все же она тогда справедливо отказалась от участия в военном параде Путина, потому что война в Восточной Украине ведется российскими танками.
В Сочи Меркель теперь открыто заявила, что в разговоре с трудными партнерами приходится постоянно повторять одно и то же. Однако там, где говорят, меньше стреляют. Поэтому Меркель приветливо улыбнулась и в очередной раз перечислила то, что является неприемлемым.
Этот метод Меркель пользуется в Германии сомнительной репутацией: слишком мучительный, слишком затянутый. Она предлагает политический транквилизатор, обвинил ее как-то философ Юрген Хабермас (Jürgen Habermas) и может быть, он прав в том, что касается внутренней политики. А для внешней политики нужно именно это: самообладание, крепкие нервы, четкие принципы.
источник
P.S. Это о том, что лживые западные СМИ ничего в отношении нас не поменяли.